– Элизабет Рош…

Она нахмурилась, лицо ее исказили раздумья:

– Нет, это не то…

– Это ваше имя, – сказала я, стараясь, чтобы мой дрожащий голос звучал ласково. В ушах грохотал пульс, а собственный страх подтачивал меня изнутри. – Разве нет? Вы вышли замуж за миссионера. Стали его помощницей, и он использовал вас, чтобы учиться у фейри. А их знания оказались для вас жестоким испытанием.

– Вы здесь в ловушке, как и я? – спросила она, бросив взгляд на цепи.

– Мы здесь, чтобы помочь вам, – я протянула ей руку. – Мы о вас позаботимся.

– Обо мне заботится огонь. – Она замотала головой и продолжила бродить, звеня кандалами. – Огонь добрый, хотя она и не настоящая. Здесь нет ничего настоящего.

– Мы настоящие, – сказал Лаон. – Весьма настоящие.

Она замерла на мгновение, разглядывая Лаона, затем бросилась к нему и коснулась лица ладонями. Встала на цыпочки, ощупала все его лицо, как делала наша слепая тетушка, привыкшая видеть руками.

Потом подошла ко мне и, стоя слишком близко, уставилась на меня. Ее руки дотронулись до моего лица, и я почувствовала запах крови. Увидела мелкие царапины на ее бледной коже и свежий шрам на губе.

– Я тебя знаю, – сказала Элизабет Рош, – я помню. Я тебя предупреждала. Предупреждала тебя, что здесь нет ничего настоящего. Только марионетки, дым и тени, иллюзии и безумства…

Ее дикий взгляд замер на моей брошке-мотыльке. Той самой, которую Лаон купил мне на рынке. Ее глаза снова встретились с моими, в них появилось умоляющее выражение.

Она протянула окровавленную руку, схватила брошь и попыталась сорвать ее у меня с одежды.

– Я отдам ее вам, Элизабет, – сказала я, отцепляя ее холодные пальцы и отстегивая от платья оловянного мотылька. Я гадала, не стоит ли мне вместо нее открыть замок кандалов? Но она выглядела до того нетерпеливой, что, наверное, лучше было дать ей попытаться самой.

– Пожалуйста, пожалуйста, – повторяла она.

– Вам не нужно оставаться в ловушке, – я вложила брошь в ее трясущиеся ладони.

Она широко улыбнулась – лицо как будто треснуло.

– В ловушке, – рассмеялась Элизабет. – Клетки и цепи не удержат меня так, как это тело. Я не могу уйти. Плоть тяжела, душа легка. Я бы не осталась, если бы не была… – Она снова оглядела наши лица, совершенно удивленная, как будто видела нас впервые. – Вы ведь не знаете, правда?

– Знаем что? – спросил Лаон, обменявшись со мной недоуменным взглядом. Мы безотчетно шагнули друг к другу, и он схватил меня за руку.

– Неужели не понимаете? – хриплый голос Элизабет поднялся почти до крика. – Вы понятия не имеете, где я нахожусь. Где вы находитесь. Где мы… – Ее голос затих, острием булавки она проткнула большой палец, и на нем расцвела красная капля крови.