— Иван Васильевич, вы умный человек… — начал Кромов.

Директор усмехнулся, покачал головой:

— Начало интересное…

— Ну не дурак же вы? — спокойно сказал Кромов. — Дурак такое не придумает. Только умный подлец.

Сначала лысина, потом надбровные дуги, потом нос и щеки Ивана Васильевича побагровели. Налились прозрачным бешенством глаза:

— Вы забываетесь, инспектор!

— Красиво звучит…

— Что-о?!. — налился каменной тяжестью Иван Васильевич.

— Звучит, говорю, красиво — «Вы забываетесь, инспектор!»… Начинаю чувствовать себя великим Мегрэ, — произнес Кромов и добавил ровным голосом: — Моя должность называется «оперативный уполномоченный»… Длинно, но зато наполовину по-русски.

Директор закатил глаза, скрипнул зубами. Кромов продолжил:

— Я повторяю… То, что придумали вы, мог придумать лишь умный подлец. И меня в этом не переубедить.

— О чем вы? — выложив на стол два здоровенных, угрожающе сжатых кулака, пророкотал директор. — Вы заговариваетесь. Назовите телефон вашего начальника, я этого так не оставлю…

Кромов улыбнулся:

— Не утруждайтесь. Позвоните сразу прокурору… Он будет рад.

— Послушайте! — приподнялся в кресле Иван Васильевич.

Кромов посмотрел на него снизу вверх:

— Это вы послушайте! Сядьте и послушайте, что я вам скажу!

При этом у оперативника было такое выражение лица, что директор счел за лучшее не возражать, а опуститься в кресло. Сидел он теперь набычившись, глядя на Кромова из-под бровей.

— Сначала я не поверил своей догадке! — продолжил тот. — Ну, в самом деле, какой резон уважаемому человеку, директору, пусть и захудалой фабричонки, но директору, самому на себя пасквили писать? Зачем ему звонить мужу своей сотрудницы и сообщать, что она спит с ним, то есть с директором?.. Кстати, вы сами печатали, письмо на машинке из красного уголка или тоже попросили кого-нибудь?

Как ни пытался директор спрятать злобу на самом дне прищуренных, свинцово-тяжелых глаз, она пробивалась наружу, выплескивалась. Он попытался натужно пошутить: