— Только три?

— Да, — ошарашенно протянул начальник АХО.

— Списывали давно?

— Года три назад списали одну… Но на ней и сейчас стукать можно, стоит в красном уголке.

— А говорите… — укорил Кромов. — Ключи от красного уголка у вас?

— Да он и не закрывается. Чего там брать-то?

— Покажите эту машинку.

Начальник АХО кое-как выбрался из-за стола, проелозил плечом по стене, где на этом месте уже была темная засаленная полоса от постоянного соприкосновения с хозяином кабинета.

Литера «Й» на машинке отсутствовала.

Удовлетворенно похмыкав, Кромов обернулся к недоумевающему начальнику АХО:

— Найдите навесной замок, опечатайте комнату, и никого не пускайте до появления следователя.

Очевидно, руководствуясь в жизни принципом, гласящим, что приказы не обсуждаются, а исполняются, тот коротко бросил:

— Ясно. Сделаем.

Добровольский с азартом подхватил еще не сорвавшуюся с языка оперуполномоченного фразу:

— Ты пришел к выводу, что Пушкаревой звонили по наущению директора?

— Именно по наущению, — поспешно кивает Кромов. — Если бы он звонил сам, она бы наверняка узнала голос.

Добровольский пощипывает бровь, качает головой:

— И ты решил провести психологический опыт… Рискованное мероприятие…

— Как говорит наш начальник, ударил на психологию, — усмехается Кромов. — Что мне оставалось делать? Жена на чемоданах сидела. Времени было в обрез.