Джексон обернулся. На теле — ни одного изъяна. В глазах — ни капли сомнения.

— Мир человека не считает жизнь важной, а почитает смерть, потому что боится ее, потому что хочет узнать, что там, за чертой. Но нельзя найти правду, не пожертвовав собой. Мир человека — театр. А мир истины — затоптанная сцена, на которой играют несчастные актеры.

Джексон улыбнулся. Легко, беззаботно, как обыкновенный человек.

— Вы знаете истину. Истину, что человек — высшая ценность. Истину о жизни, начинающейся после смерти. Любите мир — и мир вернет вас! Сегодня я крещу вас в любовь. Я нарекаю вас бессмертными. Пусть исчезнут ваши отражения, пусть останетесь только вы. Вернитесь с обратной стороны мира, как я, и обретите себя настоящих.

Они сделали еще один шаг и в миг опустились в воду по грудь. Джексон стоял над ними, на воде, и смотрел сверху вниз. Луна сияла за его макушкой. Их потянуло под воду. Несметное количество рук обхватили за ноги, вцепились ледяными пальцами в кожу и рванули на себя. Но боли не было. Осталось только спокойствие.

— Помните: друг ваш — ваше собственное отражение на грубом и несовершенном зеркале. Так сбросьте человечность и окунитесь в правду. Попрощайтесь с собой прежними и готовьтесь принять себя новых!

Вода утянула в себя. Мягкими прикосновениями объяла, водоворотом закружила в искрящемся потоке пузырьков.

Дыхание остановилось. Земное больше не нужно. Жизни больше нет. Смерти больше нет. Ничего нет. Есть только они и вода, бесконечность, — всюду.

Мир вод был прекрасен. В золотистом лунном свете проплывали рыбы, и лучи отражались от их блестящей чешуи и искрились. Водоросли ловили сверкающие полосы света и танцевали, обрадованные свободой. Земля их не держала — они принадлежали себе. Песок, подобно гранулам золота, сбегал, оставляя за собой тонкую полоску. Вода горела россыпью драгоценностей.

Тела, больше не сдерживавшие истинной красоты, сверкали. Кожа каждого стала прозрачной, тонкой, легкой. Один за другим они погружались все глубже. Силы воды тянули ко дну. Невидимые любящие руки гладили по обнаженной спине, прикасались к шее. Они знали: это были руки праведников, что отдали свои земные жизни за истину. Люди, которые устраивали паломничества на озера и не возвращались. Те, о ком трубили по новостям. Лица, которые навсегда застывают на объявления об исчезнувших. Но они не пропали. Они не канули в лету, не пришли к концу, потому что отыскали начало. В этом месте, в городе, где исполняют последние желания, они загадали правильное.

Кто знает, может, Джексон приводил их? Может, он брал пропавших под руку и вел на озера, может, он тоже привозил их в Ластвилль?