— Тебе сложно смириться, но войны действительно были всегда и, скорее всего, никуда не денутся. После них следует восстановление, обновление, очищение…

— Это какая-то имитация прогресса! — воскликнула она. — Приведи козу в дом, уведи козу из дома! Разрушь, построй, убей, роди! Мы жестокостью пытаемся насадить любовь, но ведь так не бывает: рождается ещё она жестокость, просто другого типа. Разве с большевиками не так получилось? Пока мир обновляется, превращая лучших людей в убийц, он не сможет понять чего-то важного…

— Ну, чего?

— Не знаю, — пожала она плечами. — Чего-то, что я чувствую, но сформулировать не могу. А ты чувствуешь?

— Слушай, я чувствую, что у меня муравей на спине. Давай спать, а?

Я закрыл глаза и услышал, как она зашуршала, пытаясь найти удобную позу. Она так яростно пихалась, что я невольно улыбнулся. В этой молодой свирепости есть очарование, и жаль, что люди вырастают и превращаются в нас, обывателей и прагматиков. Но именно поэтому в реальном мире, который управляется стариками, прагматизм идёт на первом месте. Кэрол ещё предстоит это понять.

Но она не успокоилась. Вскоре я услышал её голос: она чеканила фразы, видимо, заранее выносив их в голове.

— Я всё думала, почему вы, взрослые люди, так очарованы войной? А теперь поняла. У вас больше не осталось шансов осуществить свои мечты. Вы везде проиграли, а теперь думаете, что сорвёте большой куш. Вам кажется, что это такой весёлый поход за сокровищами, и не только золотом, медью или нефтью, нет. Для вас важнее быть центром мира, ни много ни мало. Это позволит разом списать все прошлые разочарования, неудачи и грехи. Мой папа боялся вас всю жизнь. Он на «Чезаре» заработал межпозвоночную грыжу, а что он видел? Индексацию зарплаты раз в три года? Даже медицинской страховки нормальной нет! Он должен был ненавидеть и вас, и эту вашу войну, но он ликует вместе с вами, потому что скоро всё будет по-другому. Словно это не вы довели его до такого состояния, а невидимая рука Запада! И теперь ему кажется, что, когда мы утрём нос американцам, всё сразу станет хорошо, и даже межпозвоночная грыжа рассосётся! Он не боится войны, он боится, что она окажется недостаточно масштабной! Вот как всё перевернулось!

— У всех есть разочарования, кто же спорит. Мы не за священным Граалем пошли, мы спасаем Россию от большого унижения.

— А я вот жила в России, не в столице, не в богатых кварталах, а никого унижения не чувствовала. Унижается тот, кто хочет быть унижен. Я бы могла ещё тысячу лет так прожить.

— Ну, ты бы могла, — усмехнулся я. — А людям нужен порядок. Наш порядок разрушали с начала девяностых годов, и кто знает, если бы не авария на АЭС, может быть, здесь была бы другая жизнь, роскошная. Но точка невозврата пройдена. Теперь только вперёд. Мы построим новый порядок на века.