– Не тебе решать, как ей одеваться.

Стержень выразительно посмотрел на Степана, потом на культуриста с боксером. Те начали подниматься. Расим попятился еще дальше.

– Минуту! – Я встал. Стержень кивнул, как бы предоставляя мне слово для выступления.

Я вышел из-за стола и приблизился к Расиму. Он сделал еще три шага назад и уперся в дверь. Прижался к ней спиной, опустил сжатые в кулаки руки, наклонил голову. Я не видел его глаз, только мохнатые черные брови и тонкий нос, крылья которого подрагивали, придавая сходство с загнанным зверем.

– Низам твой родственник?

– Брат.

– Родной?

– Родной, да. Двоюродный.

– Зачем ты к нему приезжал?

Он не понял вопроса. Ладно, подойдем с другой стороны. Я решил проверить догадку, которая давно оформилась в моей голове. И которую я, наверное, никогда не стал бы проверять, не подвернись мне сейчас такая возможность.

Еще в госпитале я вспомнил ряд моментов, на которые в свое время не обратил внимания. Оксана во время нашей первой встречи уже знала, что я женат. Знала, что я из Ленинграда. И знала, что я вырос в военном городке.

– В октябре восемьдесят седьмого были соревнования. Низам хотел, чтобы я выиграл у генеральского сына?

Расим вскинул голову и прищурился. Кажется, до него сейчас только дошло, что я – тот самый Чемпион, который служил с его братом.

Он отрицательно помотал головой. Хрен знает, что это значило. Я не стал гадать. Я подсечкой сшиб Насрулаева на пол и принялся мучить. Культурист и Степан пришли мне на помощь. Культурист держал Насрулаева за руки, Степан затолкал ему в рот полотенце и сел на ноги. Я воздействовал на болевые точки, не оставляя следов. Начал с легкой боли и постепенно увеличивал силу воздействия, периодически повторяя вопросы. Насрулаев извивался и мычал, но освободиться не мог. Он весь покрылся потом, глаза вылезли из орбит. В какой-то момент мне стало противно. Но я вспомнил про опущенного Телятникова и про свой бой с Улугбеком и усилил нажим. Расим обмочился и замер. Грудная клетка бешено вздымалась, глаза смотрели в одну точку. Степан выдернул полотенце. Я спросил:

– Ну что?

Насрулаев заговорил безжизненным голосом:

– На тех соревнованиях делали ставки. Все были уверены, что ты проиграешь. А Низам поставил на тебя.

– И много он выиграл?

– На две «Волги» хватило.

– Кто был с ним в доле?