Он услышал нарастающий звук какого-то духового инструмента, доносящегося из музыкального центра, подавляя в себе желание прикоснуться к Мелани, чтобы удостовериться, что она действительно здесь.

– Иди помойся, – предложила она. – Я готовлю вкусное рагу из баранины.

Он, как робот, отправился в ванную, голова шла кругом. В конце концов, именно это он слышал о скорби: человек может радикально измениться, но однажды все придет в норму. С ним определенно так и получилось. Может быть, и для Мелани пришел черед возвратиться к жизни.

Стоя под душем и намыливая волосы шампунем, Майкл представлял себе Мелани, какой он увидел ее на кухне: она стояла к нему спиной, изящный изгиб которой подчеркивала водолазка, обесцвеченные пряди волос отливали в вечернем свете золотистым и красновато-коричневым цветом.

Он вышел из ванной с полотенцем на бедрах и в спальне нашел Мелани, которая сидела на кровати с двумя дымящимися тарелками и двумя бокалами красного вина.

На ней был зеленый шелковый халат, который он помнил со времен второго медового месяца, бывшего тысячу лет назад. Кушак халатика был развязан.

– Я подумала, ты не захочешь ждать, – сказала она.

– Чего ждать? – сглотнув, спросил он.

– Рагу. – Мелани улыбнулась и встала – от движения матраса яркое лакомство на тарелках чуть задрожало, – а потом подняла бокал вина. – Хочешь выпить? – Майкл кивнул, и она отпила глоток и наклонилась, чтобы поцеловать его. Вино потекло по его губам в гортань.

Он подумал, что кончит прямо здесь и сейчас.

Уже несколько месяцев он не занимался любовью с Мелани – с тех пор как умерла их дочь. Он с радостью принял бы приглашение разделить с ней постель… но это была не Мелани. За все годы их брака Мелани никогда первой не изъявляла желания заняться сексом. Он подумал о том, как она вливала вино ему в рот, и почувствовал еще большее возбуждение. А потом задался вопросом, из какой книги она это позаимствовала.

Не сумев сдержаться, он рассмеялся.

У Мелани сверкнули глаза. Человек, не знающий ее так же хорошо, как Майкл, мог бы не заметить неуверенности, от которой на долю секунды расширились ее зрачки. К ее чести – и его удивлению, – она поставила бокал с вином, обхватила его рукой за голову и подтолкнула на кровать.

Он почувствовал, как у нее распахнулся халат и она прижалась грудью к его груди. Просунув ему в рот язык, она гладила ему затылок. А потом он ощутил, как она сжала его мошонку.

Она буквально взяла его за яйца.

Вдруг он понял, почему Мелани готовила рагу, надела шелк, занималась с ним любовью. Мгновенного изменения не было. Просто ей что-то было нужно.