Чем дольше я лежу, тем больше зацикливаюсь на этом. Я встаю, оглядываю комнату, чтобы отвлечься, и тут взгляд падает на картину над изголовьем кровати. Ту самую, где мы с Оскаром изображены в художественной мастерской, он опустился на одно колено. Мне нравилось рассказывать подругам, как он сделал предложение. Я даже чувствовала самодовольство, потому что это выглядело так романтично и было устроено специально для меня. Мне нравилось, как люди обмирали, слушая мою историю. Все любят трогательные истории о предложениях. Но всё оказалось притворством. Средством для достижения цели. Не знаю, почему я возвращаюсь к этому расставанию, оказавшись на самом дне. Почему решила, что сейчас самое время покопаться в открытой ране, оставленной Оскаром в сердце. Наверное, я так наказываю себя, но самобичевание ничего не меняет. Отворачиваюсь от картины и бреду по дому. Перехожу из комнаты в комнату, замечая в каждой признаки отсутствия Оскара. Грязную одежду, которую он оставил в корзине для белья. Запасную зарядку для телефона, которая до сих пор торчит в розетке возле кровати. Золотые часы, которые отец подарил ему на тридцатилетие, забытые на раковине в ванной.

Мне так одиноко. Я подумываю позвонить Джемме и всё рассказать. Но она за тысячи миль отсюда, да и не хочется грузить ее в первые дни путешествия. И всё-таки нужно с кем-то поговорить. И, не успев остановить себя, я звоню единственному человеку, который у меня остался.

– Кейт, вы в порядке? – Знакомый ирландский акцент действует как охлаждающий бальзам на солнечные ожоги.

– Нет.

Я слышу шорох ткани и представляю, как Гидеон садится.

– Что случилось?

– Мы можем встретиться?

Даже не переодевшись, я обуваю новенькие белые конверсы[59], купленные на свадьбу, через двадцать минут доезжаю до Бата и иду к месту встречи в парке. Но чем ближе я подхожу, тем сильнее паникую, прокручивая в голове события дня. Странно, что после моего нападения никто не вызвал полицию. Боже, а если полицию всё-таки вызвали? Меня подташнивает. Я ни за что не смогу загладить вину перед Флоренс. Свадьба бывает один раз в жизни. Только один. Голова кружится, я пошатываюсь, силясь вспомнить, когда в последний раз ела. Вчера вечером я была слишком взбудоражена, а сегодня утром не успела. Чувство вины, сожаление, ощущение катастрофы бурлят в пустом желудке. Парк уже близко – через дорогу. Кажется, я вижу Гидеона, ожидающего у чугунных ворот. Но из-за приступа головокружения перед глазами всё плывет.

Я спотыкаюсь прямо на дороге.

Визг шин. Я оборачиваюсь на звук.