– Но подталкивают к тому, что определяет.

– В каждом из нас есть свет и тьма, но это не главное.

– Что же главное?

– Как ты ими воспользуешься.

У него закружилась голова – то ли от опьяняющего, будоражащего присутствия Грейс, то ли потому, что они нарезали уже далеко не первый круг вокруг стульев, – и он остановился.

– Какой человек заслуживает большего уважения: хороший, который остается хорошим, или плохой, который стремится быть хорошим? – спросила Грейс.

– Я никогда не был из первых.

– Вальтер Скотт писал, что тот, кто творит добро, имея неограниченную возможность делать зло, достоин похвалы не только за содеянное добро, но и за все то зло, которого он не делает.

Она замерла в паре шагов от него, но он хотел, чтобы она подошла ближе, догнала его – он хотел быть пойманным ею.

– Ты так много знаешь… – отметил он с чувством стыда за собственное невежество и гордости за то, что эта девушка проделала такой путь, чтобы оказаться рядом с ним.

Грейс одарила его бледной улыбкой.

– Может, поэтому меня и зовут сумасшедшей.

– Но, несмотря ни на что, ты поддерживаешь эту репутацию.

– Я ее поддерживаю.

– Зачем?

– Ты не представляешь, что говорят и делают люди в твоем присутствии, когда считают тебя сумасшедшим. Это слово, «сумасшедший», заразительно, подобно чуме. И вот твой рецепт на лекарства начинает походить на список продуктов. – Грейс устроилась на стуле, и на этот раз Майкл присел так близко, как только смог, даже осмелился положить руку на спинку ее стула, все думая, как незаметно коснуться ее. – Но психотерапевты и психиатры ни черта не знают. Они не способны отличить больного от здорового. Да и что вообще означает быть здоровым? Названия и ярлыки не должны определять тебя – всякое определение есть ограничение [54]. Ты что-нибудь слышал о Дэвиде Розенхане?

Майкл качнул головой, не в силах ни вздохнуть полной грудью, ни моргнуть, пытаясь запечатлеть ее лицо в памяти.

– Он был американцем и психологом. Он провел один эксперимент, который навсегда перевернул мир психиатрии и подорвал доверие к психиатрической диагностике. Знаешь, в чем он заключался?

Майкл снова качнул головой.

– Розенхан и еще семь совершенно здоровых людей отправились в различные психиатрические клиники с жалобами на голоса в голове, которых на самом деле у них не было. Каждому из них поставили диагнозы, включая шизофрению, и заперли вместе с реальными пациентами.