– Что?

– Майкл не в силах постичь его важность. Вы, к счастью, тоже, ведь вам неизвестно, какое впечатление производил мой брат и какие мысли зрели в его голове. Но я уверяю, это событие и место были важны, и он отметил их таким образом.

– Закопав туда тело?

– Вот это, – Грейс взяла другую фотографию: декабрь девятилетней давности, – первое убийство.

– Да он же был совсем сопляком.

– Не человек – собака. – Она сжала челюсти. – Мы похоронили ее в лесу. Отец приказал мне выкопать могилу.

– Разве не там мы все перевернули вверх дном?

– Недостаточно… недостаточно глубоко, – затрясла головой Грейс. – Я не думала, что будет так глубоко…

– Где она? – Генри накрыл ладонью фото Кристины. – Пятое августа восемь лет назад. Что случилось?

– Фредерик. Я спасла ему жизнь.

Долг

Долг

Короткий список неумений Фредерика с позором, который усматривал лишь он сам и Филипп, возглавляло плавание. Вода решительно отказывалась держать его на поверхности, и он, как бы активно ни разводил руками, булькал, барахтался – и в итоге камнем шел на дно, и это уязвляло его непомерное тщеславие вечного победителя. Но radices litterarum amarae sunt, fructus dulces [108], поэтому по ночам Фредерик, уняв гордыню, выбирался в чащу и тренировался на озере, спрятавшемся в ущелье в южной части леса – единственное место, что тусклым светом освещала луна, отражаясь на глади искаженным диском. Маленькое, неглубокое озерцо, необычайно спокойное и тихое, точно из другого, безопасного мира, в отличие от зловеще‐безмолвной чащи. Ночная зеркальная гладь, посеребренная луной, не треснет, не шелохнется.

– Спорим, сегодня я доплыву до другого берега, – сказал Фред, в страстном нетерпении стягивая с себя одежду. Он раз за разом испытывал сестру, желая раздвинуть рамки безумия до бесконечности, но неизменно спотыкался о преступное благоразумие.

– Не надо, Фредди, – попросила Грейс, снова осаждая его темную энергию и опасные порывы.

– Брось, Грейси. Что со мной случится?

– Отец говорит, там неровное дно. Провалишься и даже опомниться не успеешь.

– И это не мешало ему учить нас, кидая в воду.

Филипп Лидс не знал пощады, когда дело доходило до жизненных уроков, подвергал близнецов опасности сотни раз, и это научило их постоянно быть начеку. Но Грейс не нравилось это подспудно ноющее напряжение – оно тревожило ее.

Вода не успела остыть после жаркого дня, Фред разрезал ее бледными руками, медленно погружаясь до талии, груди, плеч. Обернувшись, одарил улыбкой победителя побелевшую до синевы Грейс, но она не ответила тем же, беспокойно переминаясь с ноги на ногу.