По позвоночнику Генри пронесся тревожный ужас, но он собрал волю в кулак, оставшись профессионально отстраненным, как те детективы, на стену безразличия которых он раз за разом натыкался.

– С чего ты это взял?

– Вы же тоже так думаете? Вы рассказали бобби про зажигалку, поэтому они меня и ищут.

– А еще я думаю, что юбка – очень удобный предмет одежды, но я же в них не хожу.

– Вы что, мерили юбку?

– Я был на шотландской свадьбе.

– Вы несете какую-то чушь! – отозвался Майкл, резко вспыхнув.

– Ты убил Мэри Крэйн. Это я услышал. Что заставило тебя так думать?

– Я не помню, что было в тот вечер. Ни черта не помню, совершенно ничего.

– А Кэти?

– Кэти?

– Ее показания.

– Нет, она не видела меня в ту ночь. Утром, когда выяснилось, что Мэри пропала, я испугался и попросил ее соврать ради алиби.

– Зачем?

– Я проснулся в крови – на моей рубашке была кровь. – Генри сжал челюсти. – Этот железный соленый запах и вкус, я пропах им, провонял им… Чья еще она могла быть, если не Мэри?

– Твоя?

– Нет, я был цел. Почти… Только костяшки разодраны. И… очень болели.

– Ты что-то принимал в тот вечер?

– Выпил. На бал я явился уже пьяным.

– Потом вы с Фредом подрались…