– Нет. Я же говорил, это я ударил его.

– А потом?

Повисло долгое напряженное молчание.

– Супруги, о которых я говорил. Попутка. Я поймал ее. Это правда. Кольцо водителя… Я куда-то ехал… Все время еду на заднем сиденье… Или откуда-то. Ни черта не помню. Я не хотел, Генри, но я… Я был так зол на Фреда, думал, что причиню ему боль, если с Мэри что-то случится, как он причинял ее мне все эти годы. Но я не хотел мести. Я просто хотел сбежать… чтобы он оставил меня… Боже, я убил Мэри… Это я ее убил…

– Это признание или предположение?

– Я убил ее, Генри. Я убил ее…

Майкл беспорядочной лавиной вываливал на него бессвязные предложения одного и того же толка. В ужасной беспомощности Генри судорожно искал нужные слова, но разговор походил на прием у не очень опытного психотерапевта.

– Послушай, Майкл! – выпалил он, не зная, как еще прекратить этот словесный поток. – Девушка, которую мы нашли в чаще Лидсов… Ее тело было закопано на глубину десяти футов. Ее убил тот же человек, что и Мэри Крэйн. Такую яму не вырыть за пару минут. Ее убийство, как и убийство Мэри, было тщательно спланировано. Задолго до бала. Ты планировал убийство?

– Нет.

– Значит, даже если ты это сделал, ты был там не один. Кто-то подготовил все для ее захоронения. Это невозможно провернуть за вечер, даже вдвоем.

– Я зарезал ее. Я зарезал ее…

Генри пытался достучаться, с необычайной осторожностью подбирая слова, которые, как ему казалось, помогут привести Майкла в чувства, но тщетно, и понимание этого зажгло в нем еще большую тревогу и смятение.

– Где ты? Я приеду. Мы все обсудим.

– Грейс с вами?

– Нет. Я приеду один. Где ты? Откуда ты звонишь?

– Скажите, что я люблю ее. Это правда. С самого первого дня. Я просто только потом это понял…

– Майкл, где ты?

Тишина.

– Майкл?

– Я видел Кристину, – вдруг сказал он, и эти слова разрезали тишину между ними надвое. – Грейс говорила, она была вашей дочерью. Я видел ее.