В правовом положении и карательной политике особых отделов важное значение имело установление правил производства ареста военнослужащих и проведение следствия по преступлениям лиц рядового и командного состава. Из директивы 3-го Управления НКО СССР от 27 июня 1941 г. право производить аресты военных всех степеней за совершенные преступления после получения санкции высшего начальника было дано начальникам органов 3-го Управления[562].

Порядок ареста постоянно уточнялся высшими органами власти и руководством НКВД. Так, постановлением ГКО № 187сс от 17 июля 1941 г. ОО было предоставлено право ареста дезертиров в необходимых случаях и расстрела на месте[563]. Отвечая на запросы с мест, 8 сентября 1941 г. Главный военный прокурор Красной армии дивизионный военный юрист Носов дал следующее разъяснение: «Дезертиров и лиц, вернувшихся из плена, особые отделы вправе арестовывать без предварительной санкции прокурора. Однако при дальнейшем производстве следствия аресты эти должны оформляться с санкцией военных прокуроров, разумеется, при наличии к этому оснований»[564].

По существовавшему порядку арест красноармейцев и младших командиров должен быть согласован с прокурором дивизии; арест среднего начсостава – с командованием и прокурором дивизии; арест старшего начсостава – с Военными советами армий и соответствующими прокурорами; порядок ареста высшего начальствующего состава – с санкцией НКО.

Надо иметь в виду, что с начала войны органы безопасности стремились строго регламентировать правила ведения следствия ОО, которые занимались подготовкой материалов для военных трибуналов не только по личному составу Красной армии и Военно-Морского флота, но и по гражданским лицам в прифронтовой полосе. Так, из спецсообщения от 28 сентября 1941 г. зам нач. 3 УНКВД УССР ст. лейтенанта ГБ Медведева нач. 3 УНКВД СССР майору ГБ Горлинскому стало известно о результатах расследования по волынкам (волнениям), имевшим место на шахтах «Комсомолец» и № 5 им. Ленина в Горловском районе Сталинской области[565].

Категория гражданских лиц, подлежавших следствию, была расширена с началом контрнаступления Красной армии. 16 января 1942 г. ГКО постановил: «Следствие в отношении лиц, уклонившихся от сдачи оружия, проводить в кратчайший срок, и дела на них направлять в суды, а в случаях злостного скрытия оружия направлять на рассмотрение Особого совещания НКВД». Данное постановление было объявлено приказом НКВД СССР № 00146 от 19 января 1942 г.[566]. Директивы и приказы НКВД СССР четко указывали объекты следственной работы. Например, директива Л.П. Берии № 283 от 6 декабря 1941 г. возложила следствие по делам о дезертирах на ОО НКВД, а там, где их не было, – на территориальные органы НКВД[567].