Готовя к обороне столицу, в сентябре 1941 г. Сталин уделял серьезное внимание Ленинградскому направлению, которое на всем северо-западном театре являлось главным. Здесь сложилась крайне опасная ситуация, которая могла перерасти в катастрофу для всей страны. 8 сентября вокруг Ленинграда замкнулось кольцо окружения. Еще 29 августа в телеграмме А.А. Кузнецову для членов ГКО В.М. Молотова и Г.М. Маленкова Сталин с тревогой указывал: «Только что сообщили, что Тосно взято противником. Если так будет продолжаться, боюсь, что Ленинград будет сдан идиотски глупо, а все ленинградские дивизии рискуют попасть в плен. Что делают Попов и Ворошилов? Они даже не сообщают о мерах, какие они думают предпринять против такой опасности. Они заняты исканием новых рубежей отступления, в этом они видят свою задачу. Откуда у них такая бездна пассивности и чисто деревенской покорности судьбе? Что за люди – ничего не пойму. В Ленинграде имеется теперь много танков КВ, много авиации, эресы. Почему эти важные технические средства не действуют на участке Любань – Тосно? Что может сделать против немецких танков какой-то пехотный полк, выставленный командованием против немцев без этих технических средств? Почему богатая ленинградская техника не используется на этом решающем участке? Не кажется ли тебе, что кто-то нарочно открывает немцам дорогу на этом решающем участке? Что за человек Попов? Чем, собственно, занят Ворошилов, и в чем выражается его помощь Ленинграду? Я пишу об этом, так как очень встревожен непонятным для меня бездействием ленинградского командования»[1095].

Как в Москве, так и в Ленинграде сотрудникам НКГБ и НКВД нельзя было в своей работе не учитывать негативные высказывания части населения, наличие в городе противников советской власти и агентуры вражеских спецслужб. Были и такие лица, которые ждали прихода немцев. Например, служащий Данилов заявлял: «Гитлер забрал пять городов, а от Киева и Одессы уже ничего не осталось. Наконец-то мы вздохнем легко. Через три дня Гитлер будет в Москве, и интеллигенция заживет по-хорошему». В середине октября был разоблачен немецкий агент, который вел нацистскую агитацию. Он был завербован немецкой разведкой и получил задание вернуться в Москву, чтобы убеждать москвичей в том, что немцы хорошо обращаются с пленными красноармейцами и мирным населением и все будут осчастливлены, если они захватят город. Этот агент всячески преувеличивал силы немецкой армии, говорил о ее непобедимости. На призывном пункте Таганского района был задержан призывник, ст. инженер завода «Серп и Молот» А.И. Иванов, который среди мобилизованных агитировал отказываться от службы в Красной армии. Посетители столовой в Первомайском районе обратили внимание на двух людей, одетых в красноармейскую форму. Поведение «красноармейцев» показалось подозрительным, и они доставили их в органы НКВД. Выяснилось, что один из задержанных дезертировал из рядов Красной армии и занимался провокаторской деятельностью, а второй – немец по национальности – оказался шпионом[1096]. ТО НКВД ст. Скуратово вскрыл и арестовал шесть агентов абвера во главе с нач. водоснабжения Иванкиным М.К., который по заданию фашистской разведки должен был выявлять и выдавать немцам советских активистов и коммунистов[1097].