Для контроля за ходом оборонительного строительства уполномоченным ГКО Л.Ф. Цанаве и др. были выданы специальные мандаты[1104]. В числе обязанностей чекистов было и наблюдение за строительством оборонительных сооружений. Например, в докладная записке от 14 октября 1941 г. нач. опергруппы тыла УОО НКВД СССР, капитана ГБ Виноградова сообщалось о произведенной проверке состояния укрепрайона и некоторых частей фронта у Малоярославца[1105].

В связи с резким ухудшением обстановки распоряжением ГКО № 407 от 6 августа 1941 г. нач. Гидростроительства НКВД Рапопорт был обязан вывезти из района оборонительных работ в Ржев – Вязьма – Брянск всю женскую и мужскую молодежь до 18-летнего возраста, занятых на оборонительных работах. На время эвакуации в пути обеспечить их продовольствием. Отметим, что на линии Ржев – Вязьма – Брянск находились на работе комсомольцы и несоюзная молодежь – мальчики до 18-летнего возраста и девочки, примерно 17–18,5 тысяч[1106]. Мобилизованным населением к сентябрю на подступах к Москве были построены три рубежа. Первый рубеж проходил по линии оз. Селигер, Селижарово, Оленино, Дрогобуш. Второй – готовился лишь на отдельных направлениях в 35–45 км к востоку от первой. 250 тыс. жителей Москвы и Московской области совместно с воинами дивизий народного ополчения к концу сентября сумели отрыть 2250 км. противотанковых рвов и эскарпов, построить 1 тыс. фортификационных сооружений[1107].

Несмотря на тяжелый труд сотен тысяч людей, возводивших оборонительные сооружения, фронтовики отмечали малую эффективность их использования в связи с резко менявшимся положением на фронте. К. Симонов писал: «Сабуров [говорил]… сколько я за год войны видел зря нарытых окопов и рвов. Миллионы кубометров земли от самой границы до сих пор зря вырыты. А почему? Потому что часто выроем позади себя линию, а войска не сажаем туда заранее, ни орудий не ставим, ни пулеметов – ничего. Ждем по старинке, думаем: отойдем и займем, а немцы – раз! – и обошли, и раньше нас там оказались. А окоп без человека – мертвое дело… Так и идут эти укрепления сплошь и рядом коту под хвост. А мы потом дойдем до города, упремся в него спиной, выроем новые окопы не за три месяца, а за три дня, как попало, и в них деремся до конца, до смерти. Тяжело и обидно…»[1108]. Подобное случилось и с Ржевско-Вяземским оборонительным рубежом.

После оказавшихся в окружении частей Красной армии путь на Москву был открыт. Резервов, способных остановить противника, в распоряжении Ставки ВГК фактически не оказалось. Учитывая крайне сложное положение на фронте, еще 5 октября 1941 г. ГКО издал специальное постановление о мерах по защите Москвы и приведении в боевую готовность Можайской линии обороны. По боевой тревоге подняты военные училища, запасные части и некоторые подразделения зенитной артиллерии ПВО и в ночь на 6 октября брошены к Можайской линии обороны. Им было приказано любой ценой задержать противника, чтобы дать возможность советскому командованию подтянуть резервы. Вступив с ходу в бой, отряды курсантов, в основном это были комсомольцы, и другие немногочисленные части и подразделения самоотверженно выполнили свой долг. Опросом военными контрразведчиками выходивших из окружения военнослужащих 16, 19, 20 и 24-й армий было выявлено, что противник подтягивает свои тыловые учреждения по автостраде и Старо-Московскому шоссе в направлении г. Можайска. На рубеже Малоярославец – село Ильинское героически сражались курсанты Подольского пехотного и артиллерийского военных училищ. Они задержали наступление вермахта и этим дали возможность советскому командованию подтянуть резервы[1109].