– Каждый ищет утешение в любимых привычках. Берт будет пить как сапожник и доказывать жене, что все женщины дуры. У Дона язва и нет жены, ему остается педантизм.

– Жена – дело наживное. Что «если б», Курт?

Он отнял ладонь от лица, с силой проведя по глазам, покачал головой:

– Забудь.

– Если бы не ты, не так ли? Это ты пытался втолковать своему разумному другу? Что я до сих пор не работаю в «Тристане» только потому, что боюсь оказаться в окончательной и бесповоротной зависимости от тебя?

– Я не прав?

– Курт, а ты подумал, что сам по себе «Тристан», без тебя, мне не интересен?

– Подумал, – огрызнулся он. – Уж что я умею делать хорошо, так это думать. Ты боишься меня, Джеймс. Почему? Я до сих пор убийца и насильник? Неужели это непреодолимо?

Я не знал, что ответить. Но, вслушиваясь в себя, не боялся, нет, на данном этапе мне было бы жаль утратить его интерес, эту его странную сексуальную одержимость. Теперь мне нравилось быть с ним, заботиться о нем, сидеть вот так рядом и слушать его дыхание. Курт ждал, печально глядя на меня, расценивая молчание, как согласие, и я отрицательно покачал головой:

– Все, через это мы уже прошли. Перешагнули и забыли, слышишь? Что до «Тристана», да, это из-за тебя. Я не хочу быть обязанным тебе карьерой. Из дружеской симпатии ты предлагаешь мне место, которого я не стою… я не могу принять…

Курт фыркнул, и я запнулся, с удивлением глядя в его усталое лицо с тенью насмешки.

– Сантименты. У меня, да? Джеймс, от усталости ты гонишь какую-то ересь. Я же не предлагаю Харли стать психологом клуба, из дружеской симпатии? Подумай об этом на досуге, о’кей? О том, что не я решаю, кто и чего заслуживает в «Тристане». Ладно, оставим на время твой чертов комплекс неполноценности. Поговорим о моем отпуске. Едешь со мной?

– Да.

– Тогда будь добр собрать вещи. И предупреди Слайта. Послезавтра мы переедем в Стоун-хаус и уже оттуда погрузимся на яхту.

– Курт?

– Да, Джеймс?

– Что за заслуги приписывал себе герцог? Я и он – какая тут связь?

– Никакой, черт возьми, связи между вами не было и не будет!

– Курт!

Он задумчиво смотрел на догорающие угли, потом улыбнулся и достал потрепанную визитку из внутреннего кармана пиджака: