Я протянул руку и накрыл ладонью его тонкие пальцы:

– Ну что ты? Что опять случилось?

Он улыбнулся в ответ и подмигнул:

– Все хорошо. Но надо же от них отвязаться.

Мне не хотелось сейчас говорить о любви, но когда Курт смотрел на меня, мне казалось, он читает меня, точно книгу, заглядывает на самое дно души и видит эту щемящую нежность, что затопила меня до краев. И его глаза, лучистые, яркие, были полны чем-то, до странности похожим на влюбленность, возможно, мне так хотелось его любви, что она мерещилась повсюду, но в тот вечер я упивался ее иллюзией.

Мы смеялись, подкалывали друг друга, мы поглощали мясо и салаты, пили шампанское, все еще полные впечатлений от поездки в Оксфорд, от случившегося в машине; и я даже сказал, что теперь придется чистить салон, а Курт отказался наотрез. Сказал, что он эти пятна честно заслужил, пусть будут.

Я пил шампанское и думал, что черт с ним, уж сегодня-то я рискну, нельзя все это спускать на тормозах, мы поедем на Беркли-стрит и попробуем еще раз, ведь сегодня я не боялся, я хотел, и если вот так, потихоньку, бережно, никуда не торопясь, получается совсем неплохо. А потом мы что-нибудь придумаем, в конце концов, я не единственный психиатр в Лондоне и не гонюсь за славой спасителя Мак-Феникса. Я смогу подыскать себе достойную замену из бывших однокурсников, я обращусь за помощью к профессору Диксону, а уж Рэй Диксон решит и не такую проблему.

– Курт, я надумал тебя бросить.

Он посмотрел с интересом:

– Опять?

– Как пациента! – я поспешил внести ясность, видя, как он оглядывается и примеряется к бутылке. Он шутил, я это видел, паясничал, он не купился ни на грош, но я не хотел рисковать. – Мы пойдем к моему учителю, Рэю Диксону, он поможет, возьмет тебя под крыло, это лишний месяц ожидания, Курт, и все с нуля с новым специалистом, но… Но я больше не могу, извини, я слишком пристрастен, слишком к тебе неравнодушен. Согласен?

Я ждал, что он подскочит с места, схватит меня за руку и мы рванем домой, но Курт вздохнул, поднял бокал и печально качнул головой:

– Согласен. Но решаю, увы, не я.

– Добрый вечер. Я вам не помешаю? – тихий спокойный голос заставил меня вздрогнуть, но Курт, смотревший сквозь хрусталь на приглушенные огни эстрады, лишь дернул плечом:

– Добрый вечер, Дон. А я все жду, когда ты подойдешь.

Барон Донерти улыбнулся и осторожно присел за наш столик. Рядом тотчас материализовался официант, поставил дополнительный прибор, наполнил бокал. Дон откровенно послал его едва заметным движением бровей, официант поймал намек и испарился.