– Снял трех шлюх на панели, – честно признался Мак-Феникс, судя по звуку, выходя в соседнюю комнату и прикрывая дверь.

– Так припекло? – ядовито поинтересовался я в трубку. – Спорим, там блондинка, брюнетка и рыжая? Да, Курт? Селекционный отбор?

– Проспорил. Все брюнетки, – холодно парировал он. – Джеймс, ну не надо было звонить, черт, это ничего не значит и ничего не меняет. Это просто секс, он здорово прочищает мне мозги. Мне жизненно необходимо слить гормоны, чтобы думать. Джеймс, ты меня понял?

– Понял. Я больше не буду звонить, Мак-Феникс. Развлекайся.

Я сбросил вызов и сразу отключил телефон. Быстро оделся и вышел из дому.

Как ни странно, я не злился и не ревновал, ну как-то глупо ревновать к проституткам. Просто было муторно, обидно оттого, что я вот беспокоюсь, жду, как верная подруга, а эта дрянь оттягивается в Бирмингеме на полную катушку.

«Ну, только вернись, Курт Мак-Феникс, – с какой-то ирреальной мстительностью думал я на ходу, – я тебе прочищу мозги! Ты у меня еще полгода дрочить будешь, придурок!»

«Придурка» я подцепил надежно, как только осознал, откуда взялось ругательство. Заветное словцо Норриса, которым он крыл Мак-Феникса, Донерти и вообще самых любимых и талантливых студентов, прилипло ко мне намертво.

Придурок, придурок, самый придурочный из всех, пингвин несчастный! – повторял я про себя как заклинание, твердо зная, что пока Мак-Феникс всего лишь «придурок» и «пингвин», есть шанс уладить дело миром.

Не везло нам с тем дурацким рестораном. Заколдованное место.

«И вообще нужно завязывать с нежностями и влюбленностями, – думал я, складывая одежду в саркофаг. – Мак-Феникс хищный пингвин, приоткроешь ему мягкое местечко, тотчас вцепится клювом и сожрет всего, не подавится!»

Великое место – «Клеопатра», дизайнерский шедевр незабвенного Робби при участии Даймона Грега. Я выбрал полный комплекс услуг, благо, был уже вип-клиентом, а зарабатывал теперь столько, что мог месяц прожить, не вылезая из сауны. Пролистав каталог «массажисток», я выбрал для контраста трех блондинок, почудилась мне в этом некая гармония, в конце концов, играть так играть, наша бело-черная партия, Курт Мак-Феникс. И да здравствуют египтяне!

Уже дома, на всякий случай разблокировав сотовый, я прочел смс:

«Вот за это я тебя убью, Джеймс Патерсон».

Я тотчас набрал, ликуя и от его ревности, и охватившей все тело волшебной легкости:

«Три на три. Играем на равных!»

Но ответа не последовало.