– Как Оксфорд, Курт?

– На месте.

– Вам понравился университет, доктор Патерсон?

– О, безусловно.

Барону принесли пропаренные овощи и немного вареной рыбы. Заменили бокал с шампанским минеральной водой, щедро приправленной извинениями.

Дон методично принялся за еду, не слишком озаботившись тем, что мы молчим и ждем законного продолжения. Лишь когда с трапезой было покончено, Дон тщательно промокнул губы салфеткой и кивнул:

– Я рад, что вы помирились, друзья мои.

– Это тебя не касается, Дон.

– Это меня совсем не касается, но я рад. А ты произвел фурор, Курт Мак-Феникс. Мне звонили.

Сказано это было сухо, даже мрачно, будто Дон осуждал успех приятеля. Или отчаянно ему завидовал. Я представил манеру Донерти-преподавателя, его скучное методичное преподнесение материала, и подумал, что на лекциях барона я бы и не просыпался. Хотя, наверняка, все было бы понятно, разложено по полочкам, и все, безусловно, успевали записывать. Ну, те, кто не вырубался на первой минуте.

– Чего ты хочешь, Дон? – в голосе Курта было недовольство; не то, чтобы он шел на конфликт, просто Донерти появился слишком не вовремя и, как небезосновательно подозревал Мак-Феникс, исключительно по делу.

– Я пришел вас разлучить, – печально сообщил Донерти, переводя свои карие глаза с Мак-Феникса на меня и обратно.

– Нам можно обняться на прощание? – с оттенком иронии уточнил Курт.

– О, если хотите. Мак, звонили из лаборатории. У них проблемы.

Ирония слетела с Курта, как листва с деревьев. Он тотчас стал собранным, и взгляд обрел свой привычный блеск отточенного лезвия:

– Какие проблемы, Дон?

– Не задавай дурацких вопросов. Тебе нужно ехать в Бирмингем, Стратег. Тебе придется ехать одному. Ты много выпил?

– Так, ерунда. Дай мне пять минут.

– Хорошо, – Дон встал и намертво застрял в проходе, что-то разыскивая в карманах пиджака.

Курт сжал мою руку и вопросительно заглянул мне в глаза. Я кивнул: