– На том, что ты меня хочешь, – хищно облизнувшись, ответил Курт.

– Я тебя хочу, – согласился я, сложил свою добычу на пол и потянул язычок молнии на джинсах. – Тебя раздеть?

– Я сам…

Одеяло полетело ко всем чертям, джинсы тоже, и я вновь оказался рядом с ним, не сдерживая восхищения при виде обнаженного лорда, в моем воспаленном любовью сознании его украшали даже швы и синяки.

– Верни мне мое слово, Джеймс.

– Обойдешься! Меня заводит твоя беспомощность.

– Вот дрянь!

– Руки, руки, Мак-Феникс! Лежи, как лежишь, не дергайся, это совет врача. Сегодня будем отрабатывать мои сексуальные фантазии. Дай-ка я примотаю тебя к кровати. Дай, говорю. Не больно? Теперь вторую руку… Проблемы?

– Дай хоть разомну тебя, придурок, нельзя же так, намажь мне пальцы и повернись, пожалуйста, потом меня свяжешь…

– Так? Ох, блядь…

– Тише, Джеймс, потерпи. Теперь два пальца. Меня тоже намажь, справишься? Блядь, еще…

– Все, хватит с тебя, руку к изголовью, Курт Мак-Феникс! Какой ты послушный мальчик, не ожидал, теперь попроси меня!

– Сука, да сделай же ты что-нибудь!

– Нет, не так. Хочешь меня, Курт? Как ты меня хочешь, скажи?

– Я сейчас тебе кровать сломаю и изнасилую тебя! – хриплым шепотом пообещал милорд.

– Не получится. Я сам хочу. Я сам тебя сделаю! Потерпите, больной…

– Джеймс! – стон, глухое утробное рычание. И снова стон: – Джеймс!

Мне не описать этого словами. Лишь раскрывшись, впустив его до конца, через боль, его и мою, я понял, как тосковал по его ласкам, грубым, на грани фола, по его горячечному бреду, по его стонам и этому движению внутри, жгучему, парализующему волю. Не буду даже пытаться рассказать, что это такое, секс с Мак-Фениксом. Секс с хищником, привязанным бинтами к кровати. Полная принадлежность. И полное обладание.