Способность воспринимать окружающий мир вернулась от хорошего глотка бренди. И от голоса Курта, говорящего в трубку:

– Дон, все нормально в Бирмингеме, я все решил. И со мной все хорошо. Дон, бля, вы новости там смотрите? Ага, прочел? Ты знаешь, что я хочу. Нет, мать твою, мне по хую, что самолет канадский, ты сделай так, чтобы послали нам запрос. Да меня не волнует как!

Пауза и гневное дыхание в трубку.

– Приступайте к предварительному расчету траектории, мы будем в клубе, как только сможем. Дон, мне нужна полная информация о самолете, я должен знать, почему он упал. Я не оправдаться хочу, я хочу объяснить… И ты туда же, мерзавец?

Курт швырнул трубку. Он успел натянуть джинсы и расхаживал по моей крохотной гостиной, три шага туда, три обратно; идущая от него волна дикого гнева закручивалась спиралью, точно тайфун, точно гигантская воронка грядущих разрушений.

– Курт, – вымученно позвал я с дивана. – Иди сюда. Не дури, я не это имел в виду, я не к тебе лез с претензиями. Обними меня, Курт, мне хреново… Я сейчас не справлюсь сам…

Он сразу сел рядом и стиснул меня в объятьях. Я подумал, что все повторяется, как в день сурка, это уже не дежа-вю, просто один нескончаемый ужас, я снова разрыдался у него на плече, кусая и без того искалеченные губы, чтобы не выть. У меня было чувство, что я падаю с обрыва.

Мериен закричала, я поднял голову, и в оглохшие уши проник нарастающий вой, точно мы оказались все трое вдруг в самолете, и самолет падал, потому что я убил пилота; и Курт пытался выправить курс, впившись пальцами в штурвал, он был ранен, едва держался, но я не мог уже остановиться и снова ударил его ножом, и опять, и еще…

(Заметки на полях)

Наверное, это странно писать теперь, но ни в тот день, ни позднее я не обвинял Мак-Феникса в крушении самолета. Хотя именно лорд был главным подозреваемым моей паранойи, рассудок говорил в его пользу: если бы Курту действительно так мешала Мериен Страйт, он свел бы счеты с Мериен Страйт, и больше ни с кем. Он убил бы ее не задумываясь, своими руками, чужими ли, но приплетать к столь личным разборкам ни в чем не повинных пассажиров не стал.

– Мериен! – беззвучно шептал я, закрывая лицо руками, в то время как Курт наливал мне новую порцию бренди. – Мери! Курт, проверьте все, умоляю, это ошибка, ее нет в списке пассажиров, она не могла лететь на этом чертовом самолете!