Мы не дарили подарков в новогоднюю ночь. Мы были друг для друга лучшим подарком, под этими звездами, пришедшими на смену сиянию, у подножия суровых гор мы отдавались и принимали, и брали, и делили блаженство поровну. И отключились под утро, утомленные до тошноты, не в силах не то что встать и принять душ, не то, что подбросить поленьев в камин, объятья разлепить не в состоянии!

Моя короткая новогодняя ночь…

Мне по душе ленивый режим Алиески, вполне подходит затраханному пингвину вроде меня. Я готов пожать хозяину руку, соглашаясь горячо с основным постулатом: кататься нужно вечером, под озаренным пожарами небом; здесь до одиннадцати утра бессмысленно ломиться на подъемник; все еще спят, утомленные полуночной сказкой.

Все, кроме Курта Мак-Феникса.

Даже в такое утро он не смог остаться рядом со мной в постели. Моими, как обычно, были только ночи. Днем вступали в силу иные соглашения и обретали привлекательность совсем иные удовольствия.

Отчаявшись выучить меня самостоятельно, Курт не сдался и нанял мне инструктора. «Воспитателя для недоделанных пингвинов», по его выражению, он выбирал долго и тщательно, и результат превзошел все мои ожидания. Я, конечно, не надеялся, что он подыщет мне плечистого парня с белозубой улыбкой, но то, что нанятая им девица оказалась полной и веснушчатой, с жиденькими волосенками, собранными в конский хвост, привело меня в ярость. Не то чтобы я собирался гульнуть от него с сексапильной блондинкой, но, черт возьми, это было уже чересчур!

– Не смотри на внешность, пингвин похотливый, я хочу, чтоб ты учился, а не членом работал. Бренда – мастер, каких поискать.

Что ж, он, как обычно, не соврал, и Бренда (О, просто Бренда, мистер Патерсон, это одно из немногих доступных мне удовольствий, быть «просто Брендой»!) оказалась мастером экстра-класса, из-за внешности не слишком популярным и обладающим щадящим расписанием. Наш контракт был для нее спасением, новогодним чудом, в ее жизни не было иных интересов, кроме горных лыж, и с романтическими иллюзиями она рассталась давно. Мы быстро нашли общий язык, и к концу первого дня я вдруг понял, что кошмарные красные трассы уже не вызывают нервной дрожи, напротив, мне стало любопытно испытать себя в более жестких условиях.

Бренда возилась со мной целый день, и назавтра мы встречались снова, и так всю первую неделю за исключением шести бесподобных часов, что я летал на вертолете вместе с Куртом.

Он был отчаянным позером, Курт Мак-Феникс, ему льстили восторженные вопли в местном баре, за пять лет он успел подружиться с обслуживающим персоналом, с генеральным менеджером, запускавшим ради него фуникулер в неурочное время, с пилотами вертолетов, с водителями ратраков.