Нет места… нет времени… Нет ни единого шанса…

Наутро мы поехали в клуб, и жизнь вошла в свою колею, но горечь, испытанная в эту ночь, и ревность, родившаяся в эту ночь, оставались со мной, несмотря на все усилия. Курт стал словно чуть дальше, словно сделал шаг назад и продолжал пятиться, незаметно, потихоньку, он будто понял, наконец, в какую зависимость попал, как далеко зашел в своем иррациональном стремлении обрести дом и семью. Мне казалось, в этом ему помогли, я даже знал, кто осмелился ему «помочь», подсказать решение проблемы. А может, он сам отчаялся отыскать достойный выход, отчаялся дождаться какого-то нужного только ему развития отношений?

Было и другое. Врачи предписали ему жизнь в горах. Он обдумывал варианты.

Партия перешла в эндшпиль.

***

К середине января я понял, что дело совсем плохо: Курт стал серьезен и задумчив даже в Стоун-хаусе, все чаще уединялся с Тимом, и я ничего не мог поделать с отчаянной ревностью, с безумным желанием ворваться к ним и уличить в обмане, в измене, я сдерживался и страдал, но Курт не замечал моих терзаний. Лорд был не то чтобы подавлен, просто сосредоточен на некой неведомой мне цели, а наши с ним ночи стали яростными, страстными, жадными настолько, что невольно рождали страшное слово «напоследок». Он словно пытался надышаться перед смертью, натрахаться перед разлукой, но кто кого должен был оставить и по какой причине, я не мог понять.

Я пытался говорить с ним, пытался выяснить причины этого странного внутреннего напряжения, готовности к битве, этого звона натянутой до предела, готовой порваться струны; я вываживал его, словно хитрую форель, то отпуская, то прибирая лесу, потихоньку тащил на берег чередой наводящих вопросов, но он все равно срывался с крючка; я ездил в клуб, якобы работать, но на самом деле исподволь выведывать у Харли и Веллиртона возможные планы милорда или причины его дурного настроения.

Но вырвать у друзей и собутыльников клочок столь нужной информации не удалось. Велли пожимал плечами, Харли смотрел со странным выражением, сильно походившим на сочувствие, и в целом, глядя на них, складывалось впечатление, что мне умело дурят голову. Причем заранее сговорившись и получив инструкции от Курта.

Дон тоже молчал как рыба, лишь поглядывал со значительной мольбой, за которую его хотелось стукнуть чем-нибудь тяжелым и корявым. И вышибить всю дурь невмешательства из гениальных мозгов математика.

На фоне общей нервозной недоверчивости я выучился лгать Мак-Фениксу. Я и раньше не говорил ему всей правды, а теперь от собственного лицемерия сводило челюсти. Я так старательно делал вид, что все в порядке, в норме вещей, что и сам частенько начинал в это верить; я притворялся, что счастлив, что ничем не встревожен, напротив, все хорошо, как никогда, и мы вместе, мы идеальная пара, и нет никаких причин даже думать о разрыве. Я притворялся в клубе, стал притворяться и дома, улыбаясь до того фальшиво, что удивлялся самому себе.