Всю ночь и всё утро четвёрка шла по мёртвым землям. Местные жители вырубили огромную площадь, но даже когда парубки кончились, окрестности не стали краше. На смену тысячам пней пришли миллионы сухих деревьев. Они тоскливо скрипели на ветру, хилые до того, что вот-вот переломятся под собственным весом. Земля растрескалась, и с трудом можно было отыскать под ногами хоть одну зелёную травинку.

К полудню впереди показалась прогалина, а на ней – деревушка. В отличие от предыдущей, эта была заброшена. Двери в избах нараспашку, крыши обвалились, не слышно ни звука. Нулгина при виде запустения, произнесла с грустью:

– Когда я последний раз была здесь, в деревне ещё оставались жильцы.

Бэюм, подумав, предложил идею:

– Мы можем пустить ангелов по ложному следу. Вы продолжайте двигаться на восток, а я забегу в деревню и разведу костёр. Сделаю вид, что мы устраивали там привал, возможно, это уведёт преследователей в другую сторону.

– Но нам в ту сторону и надо, – сказала Нулгина.

– Мы придумаем, как выручить Хунату, – сказал Ратибор. – Но сперва доберёмся до укромного места и передохнём.

И тут ороницу словно осенило. Приободрившись, она выпалила:

– Есть брошенное гнездо исполина. Совсем недалеко, в паре часов ходьбы.

– Идите туда, а я вас догоню, – сказал Бэюм.

Группа разделилась. Спотыкающаяся от усталости Нулгина повела товарищей на юго-восток. Ратибор предложил оронице облокотиться на его руку, но та гордо отказалась.

Шагая через лес, путники покрывались слоем пыли. Пыль поднималась с земли и сыпалась с деревьев. Она скрипела на зубах, от неё першило в горле, от неё совершенно некуда было деться.

От небывалого изнурения голова прекратила соображать, и часовой переход прошёл где-то в забытье. Просто в определённый момент перед троицей появилось колоссального размера гнездо. Исполинская птица сплела из деревьев лёжку, сравнимую величиной с целым поселением. Троица осторожно вскарабкалась по стволам, нашла лазейку и пробралась в центр гнезда. Там лежали разбитые яйца. Их бурая в крапинку скорлупа казалась крепкой, как камень. Пустые скорлупки возвышались, словно купола соборов.

Одно из яиц было расколото пополам, и одна из половинок легла этаким шатром. Забраться под скорлупку не составило труда. Осторожно двигаясь по стволам и веткам, троица расположилась в центре и свалилась от усталости. Сил осталось лишь на то, чтобы улечься в сплетении деревьев так, дабы не свалиться вниз. А затем все разом уснули.

Когда Ратибор проснулся, день клонился к закату. Царила полутьма – исполинское яйцо можно было сравнить с пещерой. Бэюм оказался здесь, он дремал, усевшись меж тремя ветвями. Нулгина крепко спала, в то время как Игун уже бодрствовал и бродил вдоль скорлупы. Драконид ловко перебирался по деревьям и что-то разглядывал.