Ратибор направился к товарищу – тот кинул взгляд на турича и вернулся к созерцанию скорлупы. Когда Ратибор подобрался к Игуну, тот произнёс:

– Здесь рисунки разные. Словно в камне высечены.

– Я не так хорошо вижу в темноте.

– Ну, здесь мало чего интересного. Какие-то горы, ороны с копьями. Дети нацарапали. Прибегали сюда из деревни и развлекались.

Ратибор даже не пытался вглядеться в рисунки. Туричу хотелось поговорить:

– Я думал над тем, что ты сказал мне в тоннеле.

Игун втянул голову в плечи. Подумал, было, обернуться, но не стал. Пробормотал лишь:

– Да… вырвалось…

– Во многом ты прав. Я заигрался в благородство, и это сильно усложнило нам жизнь.

– Пожалуй, – брякнул Игун.

– Ты верно меня понял. Я хочу вернуться в Земли Туричей и стать князем. И чтобы стать стоящим князем, я должен быть им всегда. Даже здесь.

– Ты не станешь другим, если раз-другой замараешь руки.

– Сколько раз ты замарался, прежде чем забыл о справедливости? Ты когда-то был судьёй. Сейчас ты на него совсем не похож.

– И на кого же я похож? – проворчал Игун.

– На грубого бирюка.

– Вот как. Я уж подумал, ты назовёшь меня разбойником.

– Не назову, но кто знает, чем ты займёшься, если наш план не сработает.

Игун сплюнул. Всё ещё не оборачиваясь на Ратибора, он произнёс:

– И что же ты якшаешься с будущим бандитом?

– Ты хороший товарищ, Игун. Просто ты стал жителем этих земель. Ты спас мне жизнь и не единожды. И ты устроил спасение Бэюма с Нулгиной. Но твоя доброта соседствует с бездумной жестокостью.