Когда шестилапые ящеры уволокли добычу, Игун вышел из-за укрытия и прошептал:

– Мы пересекли реку минуту назад. Как эти уродцы так распластались, что их не видно было? Повезло же, что нас не тронули.

– Возможно, сочли нас мелкой добычей. Ты знаешь, кто это были?

– Не мои родичи. Хочу взглянуть поближе.

– Полезешь в воду?

– Твари же уплыли.

Игун осторожно спустился в реку и медленно побрёл к тому берегу. Вода доходила дракониду до подмышек – Ратибор ещё больше удивился, как на таком мелководье умудрились спрятаться рослые ящеры.

Драконид благополучно пересёк реку и подкрался к мертвецу. Игун расправил воротник ящера, осмотрел сплюснутое лицо и раздвинул мощные челюсти.

– Эти уроды ещё и ядовитые, – сказал драконид. – У них клыки полые, как у гадюки.

– Чего ты ему в пасть полез?

– Заметил, как они пытались укусить единорога. Сразу подумал о яде. Он нам пригодится.

– Кого ты травить собрался?

– Послушай, у нас даже оружия нет. Смажем ножи – уже что-то будет.

Игун достал одну из фляг, вылил остатки воды и выдавил в неё столько яда, сколько смог. Заимев немного отравы, драконид поспешил вернуться к Ратибору. Тот покачал головой, но говорить ничего не стал. Товарищи продолжили путь. До исполинского подсолнуха оставалось ещё далеко. Два дня ушло, чтобы добраться до него. Два дня пряток от пчёл и напряжённого пересечения рек вброд.

Но путники справились с этой частью маршрута, даже не воспользовавшись ценнейшим ядом.

Вблизи исполинский стебель оказался давяще огромным. Корни подсолнуха превышал толщиной дубы, понадобился бы несколько часов, чтобы обойти цветок по кругу. Заслоняющая солнце громада внушала чувство ничтожности и бессилия. А с упавших семян можно было снять скорлупки и получить две недурные плоскодонки.

Чтобы добраться до подсолнуха, предстояло выйти на открытое пространство. Ратибор с Игуном решили преодолеть его перебежкой, за что чуть не поплатились. Бегунов заметила пчела и погналась со злобным жужжанием. Ускорившись, товарищи успели укрыться под исполинскими корнями, но настырное насекомое не унималось. Пчела то снижалась, ища способ добраться до нарушителей спокойствия, то удалялась, не находя, где протиснуться.

И когда полосатый демон в очередной раз набрал высоту, его поразил внезапный снаряд. Словно к северу от подсолнуха притаился расчёт баллисты и подстрелил бестию. Копьё пробило хитиновый панцирь, и пчела рухнула на землю, где, скорчившись, издохла.

Выстрел был произведён издалека, а обзор загораживали корни. При всём желании, Ратибор с Игуном не могли разглядеть, кто прикончил гигантского медоноса. И пока товарищи осторожно выглядывали из укрытия, у них за спиной раздалось: