— Да, Ковач, я хочу призвать к ответу хотя бы одного пирата! Довольно эти звездопроходцы тут распоряжались, как у себя дома. Нет ничего превыше закона, и Интергалакпол — проводник его. А если вы, Ковач, против моего решения прижучить хотя бы одного пирата, оставайтесь возле фрегата на спасательном боте. И молитесь, чтобы это не стало пустой тратой времени.

— Есть предварительные расчеты, — вклинился в беседу искин.

— У вас три минуты на принятие решения и сборы, Ковач, — сказал Гурий.

— Я, — у помощника было такое лицо, словно он был захваченным в плен повстанцем и ему только что показали провокатора, который его выдал врагу, — остаюсь. Но это вам даром не пройдет!

Гурий кивнул, не желая вдаваться в дискуссии. Решение было принято, и он почувствовал себя до того свободным и уверенным в себе, что хотелось петь и танцевать, а в груди что-то сладко ныло. Наконец-то он займется тем, о чем мечтал все эти годы — не бесконечно патрулировать пространство, следя за порядком, а сражаться с преступностью.

Через три минуты патрульный крейсер «Стремительный» стартовал вслед за улетевшим «Чудовищем». Минутой ранее от него отделился небольшой бот и взял курс на поврежденный фрегат, испуская на всех частотах сигнал бедствия.

О том, что лайнер все-таки поврежден, стало известно через три с половиной часа, когда при увеличении скорости заметили, что в обшивке корабля есть разрыв, который увеличивается при увеличении нагрузки, грозя разгерметизацией. Ремонт, как стало ясно, в условиях космоса невозможен. Трещина так и так расползалась под напором воздуха изнутри, но при большой скорости она росла на порядок быстрее. А так всего тридцать три миллиметра в час. Критической — когда в этом месте обшивка треснет сама собой — должна была стать ее длина в три с половиной метра. Следовательно, в космосе они могут пробыть максимум шесть дней — именно столько осталось расти трещине. До истечения этого срока они просто обязаны найти планету, куда могут сесть для ремонта.

Подходящих планет в этом секторе Галактики нашлось около десятка — с подходящей атмосферой, температурой, влажностью, прочими параметрами. Но кроме всех этих параметров, планеты должны обязательно быть необитаемы или мало населены, чтобы было можно найти укромный уголок и перевести дух, и где никто не станет задавать лишних вопросов — кто они да откуда.

Таких планет было всего три, но одна находилась на расстоянии в восемь дней пути, еще одна — в трех и одна — в трех с половиной. Осталось решить, на какую приземлиться.

Надежда медленно выпрямилась, потирая поясницу. Работа в огороде, даже если это всего лишь сбор овощей с грядки, не такое уж легкое занятие. Особенно для нее. Хорошо, что оргунцы нормально уродились. Эти плоды были так похожи на земные огурцы, что даже название им подобрали похожее. Разве что цвет у них был ярко-оранжевый, а по всей длине шли ряды самых натуральных шипов. Пока оргунец не созрел и не стал ярко-оранжевым, шипы выделяли яд. И важно было точно уловить тот оттенок оранжевого, когда шипы уже безвредны, а мякоть еще съедобна и не превратилась в бурую жижу, в которой плавают готовые прорасти семена.