Но даже этим солнечным лучам, этим изменениям, детскому либерализму и юношеской свободе было не пробить каменную стену, выстроенную в душе одного человека. Он уныло, поникши духом, шагает по улице после занятий. Тягостно проходит по знакомой дороге к книжному магазину, устало находя его тяжёлым взглядом. Габриель не замечал вокруг идущих людей, что стремятся буквально слиться с серостью и стать невидимыми для ока Рейха, не видит сотен бюрократов, неустанно роящихся в городе и контролирующих всю жизнь Милана, от командования дворниками до контроля огромных зданий и целых кварталов, за которыми следили, чтобы и там не сомневались в идейной верности курса государства. Парень не хочет видеть десятки сторонников Культа Государства, что неустанно ведут свои проповеди на улицах и побивают розгами тех, кто посмел поспорить с ними. Юноша пропускал мимо себя комиссаров, что взахлёб зачитывались законами Рейха, указывая на нарушения и выявляя новых преступников, что являлись обычными людьми и не знали основного закона досконально. Он и не хотел смотреть, как полицейские спасают несчастных людей попавших в лапы комиссаров, заступаясь за них и уводя в отдел для оформления более легконаказумеых дел.

Габриель тихо, без внутреннего недовольства прошёл мимо сотен плакатов, что своим холодным взором осуждающе смотрели на него, несмотря на их содержание, воспринимая его нечто должное и неизменимое, как статичное и абсолютное. Со временем Габриель стал понимать, что их оппозиционная деятельность ни к чему хорошему не приведёт, а время, проведённое в диспутах и спорах не более чем бесцельно потраченные минуты и часы, не имеющие силы перед Рейхом, ибо он постоянен.

У юноши довольно растрёпанный вид – серая куртка нараспашку, подставляющая грудь на растерзанию ветру, не глаженная белая рубашка, говорящая о наплевательском отношении к внешнему виду, помятые слегка брюки с запылившимися туфлями и растрёпанными волосами. Габриель шел, опустив голову и положив руки в карманы. Шёл парень медленно и лик его был уныл, он будто пытался слиться с окружающей серостью и теми людьми, что в этой безликости хотели укрыться от правосудия Империи. Юноша пытался со своим внутренним отчаянием слиться с окружающей апатией и это несмотря на Управление по Внешнему Виду Граждан в Публичных Местах Министерства Внешнего Облика, которое тщательно следит за тем, чтобы люди строго соблюдали опрятность одежды.

Габриель дошёл до нужной двери, не поднимая головы, причем, не взирая по сторонам на улицы и даже не смотря, что повсюду шастает множество бюрократов из Управления, способные выписать ему штраф за неопрятный вид. Он небрежно постучал, сразу убрав руку обратно в карман, став ждать ответа. Ему открыл владелец магазина – тот же самый добродушный старик, пропускающий нерасторопного парня.