Несмотря на непрезентабельное название, Кроличий тупик оказался никак уж не темной норой. Он был милым и до невозможности уютным. Крохотный, всего на шесть домов – четыре по одну сторону и два побольше по другую – он утопал в зелени. Огромные, обхвата в полтора, талисманные деревья отбрасывали густую тень. Старая раскидистая яблоня – то ли ничейная, то ли наоборот, общая – простирала свои ветви в самой глубине тупичка, и в ее темной полнокровной листве уже робко светились нежной прозеленью совсем еще крохотные ранние яблочки – осенью просто обору не будет. Привольно и с достоинством располагались высокие липы, окруженные ореолом чудесного аромата. Несмотря на одуряющую жару, Кроличий тупик дышал прохладой и свежестью, и с запахом липового цвета в ней сливалось благоухание позднего жасмина. Вместо мостовой под ногами стелилась веселая трава – такую и кавалерийский отряд не вытопчет.

Шану тупичок пришелся по сердцу с первого взгляда. И как же противно было думать, что именно здесь, в этом очаровательном месте нашло себе приют преступление. Именно здесь Весенний Лист прячет похищенного братишку.

Шан подошел к названному нищими дому, поднялся на скрипучее крыльцо и уверенно постучал в дверь.

– Весенний Лист! – позвал он.

За дверью воцарилась испуганная тишина.

– Следственная управа! Открой!

Ни звука, ни даже шороха.

– Весенний Лист, открой. Я знаю, что ты здесь.

Молчание.

– Весенний Лист – или ты сейчас же выйдешь ко мне, или я позову стражу, и мы просто выломаем дверь. Ты этого хочешь?

Шан имел полное право так поступить. Все сыщики, и он в том числе, всегда имели при себе так называемый “белый ордер” – пустой бланк, в который требовалось просто вписать необходимое. Не бегать же за ордером всякий раз, когда удается схватить преступника с поличным!

За дверью брякнуло.

– Я жду!

Дверь, наконец, отворилась, и на пороге возникли, держась за руки оба мальчика. Выражение их непохожих лиц было до смешного одинаковым.

Злая решительность.

– Это она вас послала? – с нескрываемой ненавистью спросил старший.

Уточнять, кто такая «она» нужды не было.

– Посылать меня куда бы то ни было имеет право только начальник следственно-сыскной управы, – спокойно ответил Шан. – При всем моем уважении, – тут он покривил душой – никакого уважения и в помине не было, – госпожа Бирюзовый Браслет на него даже не похожа.

– Без разницы, – строптиво мотнул головой Весенний Лист. – Мы никуда не пойдем.

– А придется, – произнес Шан. – Похищение ребенка – серьезное преступление. И возраст тебя не спасет. За такое ответ приходится держать не с шестнадцати лет, а уже с двенадцати. Это тюрьмой пахнет.