– Это как? – Шан только головой покачал.

Побег братьям удался полностью. Оставалось последнее – найти такое убежище, где Бирюзовый Браслет их днем с огнем не сыщет. Ей ведь никакой закон не писан. А куда спрятаться? К знакомым людям идти – так можно и попасться. А к незнакомым – и вовсе сгинуть.

– Может, к твоей няньке пойдем? – предложил Весенний Лист. – Она хорошая, не выдаст.

– Она-то не выдаст, да мать первым делом к ней сунется, – не согласился Огонек. – Весь дом вверх дном перевернет, а нас найдет. Нет, я лучше знаю, куда. Она нас точно укроет.

– Да кто – она?

Если купец не входил в мелочи, то его жена не считала слуг за людей. Тем более – бывших слуг. Да кто ей эта дрянная девчонка… как там ее?… не то Сорока, не то Канарейка… в общем, невелика она птица, чтобы жена купца помнила о ее существовании.

А вот мальчики Иволгу отлично помнили.

Удивительно милая и ласковая девушка сердечно привязалась к обоим братьям, и измученного пасынка жалела от души. За то и была уволена: нечего проклятому пащенку потакать! Да еще и на мордочку смазливая… неровен час, польстится хозяин на молоденькую служанку, возьмет в наложницы – и что тогда делать?

Разумеется, найти девушку по прозванию Иволга в большом городе – все равно, что иголку в стоге сена. По счастью, искать ее у братьев не было нужды. Они знали, где живет ее старая мать. Иволга не раз им рассказывала об уютном Кроличьем тупике. Им даже посчастливилось застать Иволгу дома.

Девушка впустила изнемогающих от усталости братьев, мигом накормила и уложила спать, не слушая никаких отговорок. А когда она вечером вернулась из дома, куда устроилась приходящей прислугой, они рассказали ей все. И даже предупредили, что укрывать их не слишком безопасно: вдруг Бирюзовый Браслет все же догадается и придет…

– Пусть приходит, – жестко отмолвила Иволга.

И при взгляде на ее лицо становилось предельно ясно, что если бывшая ее госпожа заявится в Кроличий тупик, она крепко об этом пожалеет. Если успеет, конечно.

А спустя еще три дня мальчики отправились в храм уже не вдвоем, а вместе с Иволгой. И там она с соблюдением полного обряда приняла их в свой род.

Теперь дороги назад больше не было. Храмовая фамилия не окончательно закрывает путь к возвращению в прежний род. Насильно тебя никто не притянет, но сам ты вернуться можешь, было бы желание. А вот вступив в новый, назад уже никогда не вернешься. Теперь никакие уговоры, никакое принуждение не может заставить мальчиков вновь принять отвергнутую ими фамилию и отдать себя под власть оставленной ими семьи.