Веселый Заяц, который утянул кисть и тушь у Воробья и теперь с увлечением рисовал четверку сыщиков за служебным разговором, поднял голову от своего занятия.
– Какой? – поинтересовался он.
– Что представляет собой Кин Шелковый Пояс?
Заяц негромко рассмеялся.
– Гадальщик-то? О, это сейчас главный страдалец среди всей гадальной братии. Жертва гнусных происков главы клана и ужасных козней его величества.
– Жертва
– Козней
Заяц довольно посмеивался, наслаждаясь произведенным эффектом.
– Королевских реформ, разумеется.
Обалдеть…
– То есть его величество затеял реформы исключительно с целью досадить гадальщику по прозванию Шелковый Пояс?!
– Ну, мы люди простые, нам не понять, – продолжал наслаждаться Заяц. – А тут, можно, сказать, вся жизнь псу под хвост. Вот ведь незадача какая – не бывать ему главой клана, да и только. При старых порядках дождался бы он своим чередом, покуда Глубокий Родник помрет, а там и пригреб клан под себя. У него и возраст подходящий, и опыт, и кровное родство. Он ведь не из принятых в клан, он не в первом уже поколении гадальщик. Другие – кто родством не вышел, кто годами… он был железно уверен, что иначе и быть не может. А тут королевские реформы грянули. И Глубокий Родник решил не дожидаться, пока помрет, а передать главенство прижизненно. И назвал будущего преемника.
– И был им, разумеется, отнюдь не Шелковый Пояс, – педантично уточнил Най.
– Разумеется, – кивнул Заяц. – А вовсе даже Чистое Зеркало. Визгу было – хоть на дрова его руби, так их на год хватит. Да как же так, да за что же его такого всего из себя изобидели… ну, Глубокий Родник – не тот человек, на которого можно хвост поднимать. Прищемит и думать забудет. Он этому красавцу мигом объяснил, что и старый осел – всего лишь осел, и львом ему не стать, хоть он до упада верещи. И вообще – главой клана должен быть Видящий, а он всего-навсего Читающий.
– А разница в чем? – не утерпел Тье.
– А ты не знаешь? – удивился Най. – Хотя да, помню, ты в этих делах не разбираешься. Не понимаю, как ты в двенадцать лет гадать ходил, если таких простых вещей не знаешь.
– Да мне того гадания было… – махнул рукой Тье.
– Так получилось, – хмыкнул Хао. – Мой сын не может не порисоваться. Или, если быть совершенно точным, не выпендриться.