– КАР’САН’ДЗЗЗИРХ РАГДАР! КАР’САН’ДЗЗЗИРХ» РАГДАР!

Внезапно все смолкло. Тесситы с недоумением осматривались, словно забыли, как и зачем здесь оказались.

– Ты получил весть, царь? – спросил верховный.

– Да, но… В сказанном на языке живых я не уловил смысла. А на языке мертвых не понял даже слов.

– Никто из братьев не перевел?

– Все братья говорили… Сначала на языке живых, а потом…

– Все?! – Тессит задумался. – Верно, важная была весть, раз мертвых пришло лишь на одного меньше, чем живых…

– Но как мне понять сказанное? Они говорили, что я должен остерегаться матери и Каллеаты. Я не знал матери! А Каллеата… – Вальдерас запнулся.

– Мы не толкуем слова мертвых. Мы лишь передаем их.

– Но хотя бы переведите! Вы что-то говорили о моем лучшем друге, – и Вальдерас повторил последнюю фразу, как запомнил.

– Он есть слово воли, – начал было переводить тессит, но сам себя перебил: – Это бессмысленно. Такое можно сказать только о тессите, а твой друг не тессит. Ты неправильно запомнил. Поторопись, царь! Тебе надо успеть из Великого Ничто в Великое Начало раньше, чем восстановится граница между миром живых и мертвых.

* * *

Ассанта распорядилась разбить лагерь недалеко от Заречного храма. Часы перед поединком она коротала за партией госха с Кшаран.

– Моя царица! – на пороге стояла Смертная Сестра. – К тебе ульмиец с вестью от Вальдераса Сакхары. Назвался Рагдаром Кханком. Безоружен.

Кшаран ощутила недоброе покалывание дхарм…

– Или казни, или прогони, – шепнула она. – Только не впускай его, умоляю!

– Пусть войдет, – приказала Ассанта, даже не взглянув на Кшаран.

Рагдар вошел и почтительно встал на колено, опустив лицо.

– У меня разговор только для твоих ушей, царица.

– Это не тебе решать! – прошипела Кшаран, но Ассанта не позволила ей продолжить, повелительно подняв ладонь.