– Мне кажется, мысль о том, что ты сосуд воли Защитницы, а не своей, более утешительна для больной совести, – усмехнулся Рагдар и двинул своего царя на опасную клетку. – Смотри, у него тоже венец, но он ничего не поделает, если я вздумаю поставить его под удар твоей богини.

– Ты… Что ты творишь?!

– Я предупреждал, что часто проигрываю.

– Да что ты знаешь о завтра! Что ты можешь знать о служении демиургам и о том, что стоит на кону! – закричала Ассанта.

– Я знаю, что мой друг не нравится тебе. И если бы речь шла о поединке двух равно смертных, с уважением бы принял любой исход, потому что все человеческие пути ведут к Полям Вечной Пахоты. Но ведь завтра не поединок… Завтра Тени избавятся от одного сосуда, чтоб наполнить другой. Сейчас ты еще есть и можешь выбирать. Но если ошибешься – выбор этой ночи станет последним, потому что ты выберешь свою смерть. Кто ты?

– Какая разница! – с отчаянием выдохнула Ассанта. – Не я его – он меня! Атальпас вели нас обоих по стезе силы и славы для того, чтоб один одолел другого и с триумфом покорил Ханшеллу!

– Тени не способны выбирать! Живые – выбирают! Вальдерас выбрал! И клянусь своим именем, он скорее упадет на меч, чем тронет хоть волос на твоей голове!

Губы Ассанты дрожали. Мать, сестра, халиты твердили, что нет ничего превыше служения Защитнице. А она по-прежнему чувствовала себя пятнадцатилетней девчонкой, запертой в царской тальпе храма Двоих их Шести наедине с рунами, обреченной стать вместилищем той, что их чаровала. Никто не понимал, что быть Воплощенной означает не божественное могущество, а мучительную гибель, когда чуждая воля медленно, но верно, как вода из узкой щели, заполняет разум, не оставляя ничего от человеческой сущности. Рагдар словно отпер дверь тальпы, в которой она была заточена, сказав то, о чем она осмеливалась думать лишь наедине с собой: ей решать, быть ли вместилищем воли Защитницы. Ей. Не Защитнице.

Собрав волю и мысли, она успокоила дыхание и оборвала на шее шнур, на котором с рождения носила руну Воплощения.

– Надеюсь, я поступаю правильно. – И Ассанта протянула Рагдару светящийся альгирд.

Сначала в ушах раздался оглушительный визг, а через долю мгновения его сменила такая тишина, что она подумала, будто оглохла.

– Ты слышал? – Звук собственного голоса немного успокоил Ассанту.

Он помотал головой:

– Нет, но видел. Ее лицо перестало быть твоим, и она исчезла. Она очень разозлилась – но исчезла. Завтра никто не умрет, – светло улыбнулся Рагдар. – В этой партии ты точно победила.

Он сделал пару шагов к выходу, но его остановил ее оклик: