* * *

В Ульме дела шли неблестяще, несмотря на победы. С тех пор как Ассанта призвала армию Извне, религиозный авторитет династии Тарниф стал непререкаем, невзирая на исход Битвы при Трех Реках.

Ульмийские халиты головы сломали, пытаясь разрешить парадокс: борьба за могущество Ульма противоречила воле демиургов. Победа Вальдераса в поединке означала торжество Господина Запределья, потому что разве могут быть иные Равные у Воплощенной?!

Династический брак между Ассантой и Вальдерасом позволил бы сослаться на волю демиургов о единении двух древних кровей и двух великих царств. Но Вальдерас зачем-то ее убил.

С этими мыслями первый халит Ульма, Джарс из древнего рода Мерханнов, вступил в царский теун, где его уже ждал первый амир – Бальвир Дхирам.

– А господин Кханк? Речь-то о нем, точнее, о его произведении…

– Пока без него, – уклонился от разъяснений Бальвир.

Джарс, давно отметивший про себя, что Рагдар вновь отдалился от царя, лишь вздохнул.

* * *

Бальвир предоставил Джарсу объяснять всю сложность религиозно-политической ситуации:

– Поэтому, мой царь, обе твои победы означают религиозное поражение, – подытожил Джарс свой рассказ. – И даже среди ульмийских халитов ходят разные толки… Главным врагом Карагарт объявил господина Кханка. Его нарекли лжепророком.

– Угроза Атальпас – Рагдар?! А я?! Я – кто?! – новость показалась Вальдерасу оскорбительной.

– Мой царь… Господин Дхирам, скажите уже что-нибудь!

– Вальдерас, Воплощенная Тарниф, живая или мертвая, всегда будет аргументом против тебя даже в глазах собственного халитара, – не замедлил сменить тему Бальвир.

– Звучит так, что проще самому принести себя в жертву на карагартском портале, – усмехнулся Вальдерас.

– Проще, но не правильнее. Почему бы не навязать свою игру? Смести фигурки госха, достать фишки тархи?

– О чем ты?

– Вот, прочитай, – Бальвир протянул Вальдерасу увесистый свиток.

– Что это?

– Плод паломничества Рагдара. Поэма «Меч и мечта Кшартара».