— Спикер...я...я не могу дальше читать.

 — Готов поспорить, что там детальное описание, смущающее твою непорочную душу.

 Полукровка кивнула, сжав в руках злополучный отчет, текст которого уже поплыл перед глазами, больше всего хотевшими никогда ничего подобного не читать. Во всяком случай не вслух и не при начальстве.

 — Терис, объясни мне, где тут логика? — Люсьен Лашанс открыл глаза и посмотрел на нее до ужаса спокойно и серьезно, — Писать отчеты в стиле "Аргонианской девы" ты не стесняешься, а вслух свое творчество прочитать не можешь. Вопиющая непоследовательность в действиях.

 — А откуда вы знаете, как написана "Дева"? — сорвался вопрос, и от изменившегося взгляда Спикера Терис очень сильно захотела провалиться под землю.

 Мысли окончательно спутались и, завязавшись в морской узел, выдали полное стыда и паники понимание того, что ее слова прозвучали как-то совсем не так, как было задумано. Об этом же свидетельствовал и взгляд Лашанса, в котором искреннее желание придушить ее сочеталось со сдерживаемым весельем.

 — Я...наверно, пойду?.. — проронила она через бесконечно долгие мгновения тишины.

 Спикер не сразу кивнул, аккуратно вытаскивая отчет из судорожно сжатых пальцев убийцы.

 — Да, иди спать, ты устала. А я пока ознакомлюсь дальше с твоим литературным творчеством.

 — Не надо…

 — Терис, такие отчеты — большая редкость. Сразу видно, что ты крайне серьезно относишься к работе, раз контракт оставил у тебя такое…неизгладимое впечатление. Иди, ты свободна.

 — Спасибо, — Терис неловко поднялась и на негнущихся ногах побрела к двери, пятясь первые пять шагов, — Спокойной ночи.

 — И тебе спокойной. Надеюсь, твои сны будут лишены описанных здесь образов, которые так глубоко тебя потрясли. Но если вдруг будут сниться кошмары, обращайся, у меня есть отличное снотворное.

 Мысли, и без того пребывавшие в полном смятении, исчезли вообще во избежание появления совсем нездоровых. Стрелой вылетев в коридор, Терис спотыкающимся шагом побрела к лаборатории, с каждым мгновением все глубже осознавая происходящее. Давно зародившееся горькое удручение от собственной безграмотности становилось все сильнее, и теперь к нему добавилась досада на общеизвестное коварство темных эльфов, вкупе с вином и чтением произведений Кассиуса Курио способное творить совершенно ужасные вещи.

Глава 39

Глава 39

Утро тридцатого числа месяца Морозов выдалось тихим и пасмурным. Не прекращавшаяся в последние три дня вьюга успокоилась, вой ветра умолк, и даже холод не так сильно вгрызался в уши и нос, как вечером. На прояснившемся бледно-голубом небе светило тусклое солнце, и в его лучах искрились сугробы по сторонам дороги и сверкали льдинки на ветвях деревьев, а далеко позади нестерпимо ярко горели белизной крыши едва начавшего просыпаться Чейдинхолла.