Вновь ударили супер-ОМУ. Шестнадцать попаданий – и шестнадцать звездолетов ковенантов загорелись и разлетелись на осколки.

Флотилия чужаков разделилась на две группы: одна половина бросилась вдогонку за разбегающимися судами ККОН; вторая начала набирать высоту относительно плоскости системы, чтобы облако превращенного в пар титана не мешало им прицеливаться. Они готовились открыть огонь по орбитальным платформам.

Вдоль бортов ковенантских кораблей уже собиралась плазма.

«Большие дубинки» дали очередной залп. Их супертяжелые снаряды пробили завесу ионизированной материи, оставляя в дымке завихрения. В этот раз орудиям удалось поразить восемнадцать приближающихся кораблей и смять их броню, точно та была из фольги. Корпуса чужаков разваливались под могучими ударами.

Еще шести звездолетам ковенантов удалось проскочить завесу пара. Теперь они могли открывать огонь.

Супер-ОМУ выстрелили вновь.

С бортов вражеских кораблей сорвались плазменные торпеды.

Сверхтяжелые снаряды поразили оставшиеся звездолеты противника и стерли их в порошок.

Но плазма уже была выпущена. Она устремилась к орбитальным орудиям, превращая их в груды оплавленного металла.

Когда дым рассеялся, в строю оставалось только пятнадцать платформ, еще пять были уничтожены.

Ковенанты, преследовавшие человеческий флот, развернулись и направились к краю системы. Уцелевшие корабли ККОН не стали их преследовать.

– Сэр, получен приказ, – окликнул капитана Доминик. – От нас требуют отступить и перегруппироваться.

Киз кивнул.

– Кортана, – произнес он, – не могла бы ты вывести отчет по повреждениям и потерям в нашем флоте?

Ее крошечный голографический образ вновь возник в проекционном устройстве.

– Хорошо, капитан. – Она приподняла бровь. – Но уверены ли вы, что хотите услышать плохие новости?

По личному экрану Киза побежали строчки данных.

Флот понес тяжелые потери – в строю осталось только двадцать кораблей. Почти сотня пылающих, разбитых звездолетов безжизненно дрейфовала на поле сражения.

Капитан понял, что затаил дыхание. Он выдохнул.

– Еще бы чуть-чуть, и… – пробормотал Киз.