– Это мне?.. – Прошептала она, чуть не плача и бережно касаясь ткани. – Правда?!

– Это твоё. – Пообещал Гэбриэл, пытаясь разобраться, что здесь к чему, и для этого разложив платье на постели. Звать он никого не хотел – ему хотелось, чтобы Мария как можно меньше пока сталкивалась с людьми. Вот когда поправится, оживёт, научится всему, что нужно – пожалуйста! А сейчас… Как и сама Мария, он не хотел, чтобы на неё смотрели с жалостливым превосходством! – Как оно… чёрт! А! Вот, наверное… Она говорила, что шнуровка на спине, вверху, а низ свободный, для беременных… – Гэбриэл облачил Марию в свободное платье, красиво подчеркнувшее, когда он его зашнуровал, изящные плечи и грудь. – Вот! – Отступил на шаг, любуясь ею. – Ты такая прекрасная! – Произнёс от души. – Я так тобой горжусь! – И Мария покраснела, слезы выступили на глаза:

– Мной?! Смеешься?!

– Тобой, тобой! – Засмеялся Гэбриэл. – Давай, волосы заплету… Я всякие там причёски делать не умею, но косу заплету, да. Садись… – Он завладел её волосами. – Ну, и того, наверх их, под шляпку. Она с вуалькой, чтобы на тебя не глазели кто ни попадя. – Сооружение у него, после нескольких неудачных попыток, получилось не очень изящное, но держалось крепко, а это пока было главное. Мария, в платье, скрывшем и её страшную худобу, и большой живот, и подчеркнувшем красоту её плеч, рук и шеи, стала так хороша, что Гэбриэл перестал улыбаться, глядя на неё невольно заблестевшими глазами так странно, что Мария испугалась и спросила шепотом:

– Что?..

– Ты и вправду прекрасная. – Сказал Гэбриэл серьёзно. – Бог ты мой, ты и сейчас прекрасная, а что дальше станет?.. Тебя надо спрятать в здоровенную башню на самый верх, замков понавесить штук двести, и дракона посадить… а лучше – трёх, чтобы никто до тебя не дорвался. Ножкам в туфлях удобно?..

– Да.

– Теперь одну руку клади мне на локоть… Да, так, – а другой подол чуть подбери и держи вот так, на животе… Умница. Спинку выпрями, головку чуть опусти… Ну, вот, ты просто принцесса у меня! Идём. Там, внизу, людей полно, не пугайся, и не обращай на них внимания. Ты наша эльфийская кузина, а значит, эльфа княжеского рода, тебе все кланяться должны.

– Мне?! – Задохнулась Мария. Это после того, как ей вбивали с такой жестокостью, что это она – никто и обязана перед каждым стоять на коленях! Но Мария в самом деле была сильной и отважной девушкой, хоть сейчас и казалась сама себе слабой и сломанной окончательно и бесповоротно. Поступать так, как тебе было запрещено, так, как в твоём мире изначально считалось неправильным и преступным – всегда страшно, и Марии было очень, очень тяжело. Насколько привычнее было бы опуститься на колени и спрятать глаза, и пусть окружающие, и тот же Гэбриэл, поступают с нею, как хотят – вот, чего требовало всё её существо, когда она, ни жива, ни мертва, спустилась с Гэбриэлом в общий зал. Но в то же время в ней пробивался сквозь навязанную скованность и страх дикий восторг: она может! Она больше не чуха! Люди и в самом деле кланялись её спутнику и ей, и Мария отмечала про себя, как велик авторитет Гэбриэла. Ну, это-то её не удивляло: он и в Садах Мечты был осью их гнусного мирка. Гэбриэл, подбадривая, положил вторую ладонь поверх её холодной и влажной от волнения ладошки, и так вывел её наружу. И Марта, заплаканная, но черпающая силы и уверенность в исполнении обязанностей хозяйки, и Нэш, помогавший ей, на какие-то мгновения замешкались, кланяясь им и не скрывая удивления: как преобразилась их странная гостья! Ну, Марта-то так и думала, о чём сейчас себе и напомнила: да, хороша, хороша эльфа, чего уж там! Платье, осанка, шея, а глаза сверкают аж сквозь вуаль!