– Ну, это вообще ни в какие ворота не лезет! – Покачал укоризненно головой её муж. – Марта! Что ты, в самом деле!

– Нет-нет. – У Гэбриэла пропал аппетит. Он взглянул на Кину, и тот молча кивнул. – Вы не слышали о том, что произошло в Гранствилле во время разбирательства?.. Там тоже была крыса, которую видел весь город. Я потому и спросил. – Он помолчал, раздумывая. Мария, не смея поднять глаз, слушала, тем не менее, очень внимательно. Она ещё не знала историю Гэбриэла, но кое-что уже начинала понимать. Ей было так интересно!

– Послушайте, – произнёс Гэбриэл какое-то время спустя, – а кто тогда был на кухне кроме нас и вас?

– Ваша няня, – задумалась экономка, – такая полная женщина, как её звали?.. Сочная Сью?.. Да, именно так – она была такая… аппетитная. Она всё время ссорилась с Глэдис, вашей кормилицей. Ещё была кухарка… Она уже умерла, упокой, господи, её душу, хорошая была женщина, но любила можжевеловую водку, пила её тайком, и думала, что запаха никто не чувствует… Уверена, что из-за этого пристрастия она и умерла так рано. Ещё был один из пажей вашей свиты, мальчишка, лет четырнадцати, как же его звали… – Она взглянула на мужа, тот пожал плечами. – Такой… румяный, похожий на девочку, всё прихорашивался перед зеркалом, пока никто не видел… Ты не помнишь, Мартин?

– Нет. – С сожалением покачал головой тот. – У меня всегда плохая память на лица была, ты же знаешь. Если уж ты не помнишь, то где мне-то! Столько лет прошло.

– На девочку, значит, похожий… – Протянул Гэбриэл, переглянувшись с Иво и Гейне.

Спать он Марию укладывал тоже сам. Помог ей снять платье, уложил в постель, засмеялся, когда она утонула в пышной перине:

– Я тоже вот так офигел в первый раз! Спи, сердце моё, не бойся ничего. Я свечу тебе оставлю, она как раз к рассвету догорит. – Он поставил свечу в чаше с водой на подоконник. – Под кроватью горшок есть, это если захочешь по нужде.

– Гэбриэл… – Мария смотрела на него с подушки, из облака кудрявых волос, глаза её горели, такие огромные, такие красивые в свете свечи, что у Гэбриэла вновь сжалось сердце, и он заставил себя подумать об Алисе. – Спасибо тебе… Я не знаю, как высказать тебе всё, что в моём сердце… – Губы её задрожали. – Как всё тебе… объяснить…

– Я всё понимаю. – Гэбриэл нагнулся и поцеловал её в лоб. – Я знаю всё, забыла?.. Я сам там был. Десять лет, Мария. Я был там десять лет. Я знаю всё, что ты чувствуешь, поверь. Вот лимонад, если пить захочешь, – он поставил подле кровати кувшин. – Спи.

И уже у себя заговорил с Иво и Кину о том, что услышал за ужином: