– Но я уверена, девочка, что всё в порядке. Я же тоже вижу. Ну, поцелуй свою Тильду… – Она получила от Марии поцелуй в щёку, и нежно поцеловала её в свою очередь. – Теперь отдыхай, не бойся ничего, не думай о плохом. Подоишь козочек, молоко Ганс поставит в холод, он знает. Я поехала. – Тильда с помощью Ганса села в седло крепкой каурой лошадки, и в сопровождении слуги поехала в замок, а Мария с Гансом, проводив её, медленно пошли к башне.

– Я хочу сходить к реке. – Призналась Мария после долгой паузы. – Можно?..

Ганс усмехнулся, сделав широкий жест: да пожалуйста! – И Мария с облегчением отправилась вниз, по знакомой тропке. Какое это было блаженство… Просто потихоньку идти среди цветов и трав, ничего не боясь, ни о чём не беспокоясь! Ну, не совсем ничего – птица резко выпорхнула из куста, и Мария чуть не закричала, вздрогнув всем телом – и какое-то время стояла, приложив руку к груди, успокаивая бурно бьющееся сердце. На несколько мгновений ей захотелось вернуться, спрятаться в доме, возле Ганса, но, подумав, она упрямо решила идти дальше. Надо было бороться со страхом, как говорил Гэбриэл, и Мария решительно пошла вниз. Вечерело, от запаха свежести чуть кружилась голова, и было как-то томительно, здорово, грустно и хорошо. Мария пришла на берег и села на песок, подобрав юбку. Замок и скалу, на которой он стоял, заливал золотистый свет заходящего солнца; река там, где на неё не падали тени берегов и деревьев, тоже была похожа на жидкое золото. По реке плыла шхуна под парусом, далеко, но Мария видела людей на её борту. Опершись руками и подбородком о колени, Мария смотрела на то, что было перед нею, и чувствовала себя счастливой и спокойной. Так давно ей не было так хорошо… Так давно! Она вспоминала моменты, когда ей казалось, что никогда уже не будет ничего хорошего в её жизни, что невозможно что-то изменить, конец, зло, овладевшее ею, непобедимо, могущественно и неподсудно никому… И сама она, как ей и говорят, ничтожная, жалкая тварь, бесправная, обречённая… И вот – стены исчезли, зло далеко и не имеет над ней власти, а сама она счастлива.

Да, Мария была счастлива. Счастье охватило её всю, целиком, она тихо плакала, но это были сладкие и счастливые слёзы. Сердце её билось и пело, ей хотелось крикнуть через реку, тому, кто, как она знала, сейчас был там, в замке: «Спасибо! Спасибо тебе, Гэбриэл! Вся моя жизнь, я вся – твоя, если я смогу жизнь отдать за тебя, я буду ещё счастливее!!!».

Потом, правда, пришлось возвращаться в темноте обратно, и Мария пережила несколько очень неприятных минут: в темноте было страшновато, особенно, когда сова пролетела совсем низко и бесшумно – словно кто-то бросил тряпку над её головой. Потом раздался громкий совиный крик, и Мария, забыв о предупреждениях Тильды, бросилась к дому бегом. Навстречу ей уже спешил Ганс, и она засмеялась, увидев его, над своим испугом.