– И с ними дети… – Мария сильнее сжала руку Гэбриэла, прижимаясь к нему и глядя на ребятишек, мальчиков и девочек, резвящихся вокруг своих матерей.

– Да. – Кивнул Гэбриэл, ощутив в душе уже ставшую привычной боль, которая всегда была там, где были его мысли о матери и его чувства к ней. Разумеется, они отомстят Драйверу, Барр, и всем, кто отнял у них мать и детство… Только это не вернёт ничего. Не было у него детства, и не будет уже никогда, и это не изменить. «Но будет у моих детей. – В который раз поклялся он себе. – И для этого я всё, что угодно, сделаю, кого угодно убью и куда угодно пойду, хоть на небо, хоть в ад!».

И наконец, он показал ей Гранствилл, залитый солнцем, обнесённый золотисто-белыми стенами с квадратными башнями, крытыми красной черепицей, на обрывистом берегу Ригины, делающей плавный изгиб и открывающий все больше и больше чудес: Золотую Горку с возносящимся над всей округой Хефлинуэллом, далёкий мост, и Тополиную Рощу…

– Видишь вон ту башню, с красной крышей?.. Да, ту, прямо перед нами? Среди деревьев?.. Там ты будешь жить.

– А ты?..

– А я живу в Хефлинуэлле, это рядом. Мы с тобой всегда сможем видеть окна друг друга.

– А я не могу жить с тобой?

– Я думал об этом. – Признался Гэбриэл. – Но моя невеста… Она очень ревнивая. Она не понимает, как я к тебе отношусь, и боюсь, это мало кому будет понятно. Они никогда не поймут, что ты мне теперь сестра, родное моё сердечко, я никогда не прикоснусь к твоему телу, это невозможно для меня теперь. Но ты ждёшь моего ребёнка, и ты такая… прекрасная, что я бы и сам не поверил. Для этого надо знать, что мы прошли и как мы страдали… А это до конца понимаем только мы с тобой. Тебе будет здесь хорошо, спокойно и свободно, о тебе будут заботиться очень хорошие люди, а ты в ответ будешь заботиться о них. Я же прав?..

– Да. – Поколебавшись, признала Мария. Ей было и странно, и так приятно, что он говорит с нею, как с равной, так доверяет ей! Может быть, и правда, она вовсе не то бесправное и сломленное существо, каким и сама уже себя посчитала?.. Может, когда-нибудь она станет такой, какой её считает Гэбриэл?.. Пока что ей в это почти не верилось, но с нею уже произошло настоящее чудо, такое огромное, что его ещё следовало осознать и пережить, и полностью разглядеть только издали, с высоты прошедшего времени. Теперь девушке было проще и легче поверить в любое чудо… Даже самое невероятное.

В порту, поднявшись туда на платформе, чтобы ещё раз развлечь свою спутницу, Гэбриэл подарил ей свою Красавицу, как решил ещё тогда, когда отправился за девушкой на юг. В башню Тополиной Рощи они приехали по тропинке, начинающейся почти сразу за Ригстаунскими воротами и огибающей овраг почти над самым обрывом, под которым струились воды Ригины, всё ещё по-весеннему полноводной. Мелела она обычно в начале июля, обнажая песчаные плёсы и пляжи, на которых день и ночь с визгом резвилась ребятня; сейчас же все эти места ребячьего досуга были скрыты тёмной и ещё холодной водой. Ехали шагом, так как Мария не умела ездить верхом и держалась в седле неуверенно и робко, то и дело в панике хватаясь за высокую луку седла. Красавица словно понимала свою всадницу и жалела её – шла ровно, даже как-то бережно, стараясь не делать резких движений и даже почти не встряхивая головой. Гэбриэл ехал рядом, чтобы если что – подхватить, придержать, но это не понадобилось, до самой калитки, восстановленной заново, они доехали без приключений.