Сбросив накидку, девушка привычно закрепила заплечные ремни с арбалетом и перевязь с метательными кинжалами, снова до поры до времени прикрыв все это колюще-режущее великолепие слегка встопорщившимся на спине плащом, и, расседлав Теймлиса, погладила бархатистый нос жеребца:

– Будь рядом, мой хороший.

Спустя мгновение перед Эллией, возбужденно метя хвостом по еще не прогретой земле, вытянулась чернильно-темная бестия. Еще миг, и к ней присоединилась вторая – это Октарис, сняв со взбудораженного чувствами хозяина Дрейста упряжь, отпустил броэра на свободу.

Покосившись на пантер лиловым глазом, Тенебрис снисходительно фыркнул и, стоически дождавшись, когда оставленные путниками скудные запасы перекочуют к нему на спину, без тени сомнений затрусил к густолесью.

– Смотри-ка, – невесело усмехнулся демон, – он больше тебя уверен в собственных силах.

– Последуем его примеру, – запустив пальцы в густую шерсть на загривке огромного кота, Эля потеребила бархатную шкуру и легким движением оттолкнула Теймлиса:

– Беги.

Тревожно переступая когтистыми лапами, Дрейст остался на месте, вопросительно обернувшись на демона.

– И ты тоже, – улыбнулся взвинченному нетерпению зверя Октарис.

Оборотни, блеснув маслянисто-черными боками, тут же растворились в сумраке леса.

Глава 45. Поворот – переворот

Глава 45. Поворот – переворот

– Бранд будет ждать в условленном месте, – когда вечернее светило пронзило косыми, рассыпавшими солнечный бисер по многоцветью трав лучами поредевший лес, нарушил молчание Повелитель.

– Если на них никто не наткнулся раньше нас, – ведя под уздцы Тенебриса, откликнулся Эран.

– Исключено, мы набрели на то убежище еще в детстве, когда убегали от строгого надзора его матери – моей кормилицы, – улыбнулся светлым воспоминаниям демон. – Никто и никогда не мог отыскать нас, пока мы сами не возвращались во дворец, чтобы получить нагоняй от императора.

– Мне жаль, что придется нарушить его чары, – понимая, как это важно для названного отца, тихо сказала Эллия.

– Я давно вырос, Танайя, мне не нужно мальчишеское пристанище, чтобы почувствовать себя частью чего-то прекрасного. Да и пережитого одиночества мне хватит на несколько жизней. А сейчас… я бы отдал каждый миг ушедшей безмятежности за жизни моих воинов…

– Мы не могли им помочь, – закусив губу от мучительной боли, тугим обручем охватившей грудь, ответила девушка.

– Я знаю, но это не снимает с меня вины. Ведь я, как и Бранд, справился.

– Твоя смерть никому не принесла бы облегчения.