Видишь!

Но с каждым шагом как будто все больше и больше препятствий воздвигалось на их пути. Все ближе были черные скалы. Берег становился все более каменистым и обрывистым, плавающие в прибое трупы теперь все чаще лишь ударялись о прибрежные валуны и оставались болтаться в море. При попытке обогнуть полузатопленные ковры из шранчьих тел, Пройаса вместе с лошадью захлестывали волны. По мере сужения прибрежной полосы все больше воинов Ордалии пробирались рядом прямо сквозь фиолетовые от шранчьей крови воды. Пройас рискнул проложить себе путь сквозь эти разноязыкие и разноплеменные толпы, но эта попытка едва не стоила ему жизни. Когда его лошадь, споткнувшись, сломала себе ногу, Пройас вылетел из седла, а болтавшееся из стороны в сторону копье шедшего рядом шайгекца едва не воткнулось экзальт-генералу прямо в глаз, поранив щеку. Темные воды сомкнулись над ним, соль ущипнула губы, обожгла порез на лице. Тяжесть доспехов давила на спину, пригвоздив его к каменистому дну. Пузыри воздуха потоком струились из его рта – видимо, он кричал.

Затем чьи-то руки вытащили его, задыхающегося и плюющегося, на поверхность. Солнечный свет ужалил Пройаса сквозь слезы, разорвав мир на волокна теней и сияния. Сквозь стекающую по лицу отвратную жижу он увидел Келхуса и успел запаниковать еще до того, как понял, что в действительности перед ним Кайютас – Кайютас, взирающий на запад, в сторону Антарега. Воды пенились и бултыхались от шагов идущих вброд воинов Ордалии, и Пройас мог видеть бесчисленные бородатые лица, обращенные в ту же сторону.

Он вновь посмотрел на Кайютаса и вдруг понял, что ранее никогда не видел на его лице ничего, напоминающего страх или удивление.

До этого самого мига.

А затем он услышал это – невероятно отчетливо, учитывая стоявший вокруг оглушительный шум.

Возлюбленный некогда голос.

Антарег. Земля, расколотая и изломанная самым причудливым образом: склоны изрезаны трещинами и расселинами, скалы уступили напору бессчетных столетий, хлеставших их дождями и обтачивавших ветром. Громады утесов будто завалились на юго-запад – словно сокрушенная гора сама прислонилась к побережью и собралась там умереть. Море Нелеост. Безмятежные аквамариновые просторы полны косяками торчащих над волнами белесых спин, покрыты целыми коврами, сотканными из мертвых тел, и водоворотами мерзкой фиолетовой жижи. Даглиаш. Очертания башен и парапетов нависают над вздымающимися от моря отрогами. Орда. Ужасные, полинялые полчища простираются по предгорьям и склонам, словно чудовищное пятно на теле прокаженного – омерзительная сыпь из мириадов стиснутых фигур и лиц, палево-бледных, будто паучье брюхо.