Сибавул Вака в одиночестве прокладывал свой путь сквозь нечеловеческое кишение, с отталкивающей безучастностью взирая куда-то вперед. Ряды гнусных созданий один за другим расступались при его приближении, существа огромными массами начинали отпрыгивать, царапаться и суетиться, спасаясь бегством. Тех из них, кто, будучи опрокинутым, оказывался в непосредственной близости от него, охватывал паралич; в его тени они могли лишь слабо подергиваться, рыдать и хрипеть. Мимоходом он колол этих созданий копьем, протыкая сочленения их грубых доспехов, пронзая их шеи или лица, и равнодушно двигался дальше.

Примерно в миле позади него опрометчивая атака Ордалии увязла в рукопашной схватке вблизи ущелья, разграничивающего громады Ингола и Олорега. Тучи стрел призрачными сплетениями мелькали над сражением. Осознав уязвимость положения, в котором оказалась Ордалия, адепты Завета начали спускаться вниз по склонам Ингола, каждый словно плывущая в воздухе точка огня и света. Они буквально выжигали себе путь в шранчьих толпах, и те таяли перед ними, словно груды снега. При такой поддержке с фланга люди Кругораспятия вновь ринулись вперед, повергая по-кошачьи визжащих тощих в прах у своих ног. Некоторые крича, некоторые рыдая, они прорезали и пробивали себе путь к окровавленным склонам Ингола. Люди, молча стискивая зубы и кривясь, зажимали свои раны. Шранки, подыхая, дергались и сучили конечностями.

Грохочущий вопль раскалывал Сущее. Колебались в равной степени и люди, и шранки.

Уши заныли от внезапно нахлынувшего абсолютного безмолвия. Глаза закатились, обращая все взгляды к небесам. А затем надо всем этим буйством явился свет, словно из какого-то неописуемого и невыразимого места. Ослепительно-белое сияние исходило прямо из небесной лазури…

И оно стало вдруг человеком, святым аспект-императором, который в раздуваемых ветром одеяниях висел высоко в синей пустоте осеннего неба. Образ его исходил потусторонним сиянием.

– Бегите прочь от Даглиаша! – прогромыхал его голос.

Повсюду, от Эренго до оснований Уроккаса, сражающиеся изумленно взирали вверх.

– Бегите. Скройтесь из самого вида его!

Адепты немедленно развернулись и зашагали по небу, оставив бьющихся на земле в их бедственном положении. Мужи Ордалии заколебались и дрогнули, все больше и больше их сородичей позади устремлялись прочь. Твердые сердцем продолжали стоять на своих местах, понимая, что попытка отступить будет означать гибель. Они перестраивались в плотные каре, занимая круговую оборону, ибо боевые линии рядом с ними рассеивались, становясь разбегающимися и истребляемыми толпами.