Она покачала головой и вернулась за своей сумкой и тетрадкой, по счастью, так и валявшимся на траве. Подобрала их, взглянула в сторону выхода и вернулась к месту ареста этого странного человека. Все разошлись, сопровождая обсуждение расспросами и «о-ля-ля» в различных модуляциях.

Сирена продолжала выть, и иностранка краем глаза отметила какую-то беготню ближе к выходу, противоположному центральному, там же, куда рванули парни в спортивной одежде.

Она наткнулась взглядом на осьминога в траве. Сюрреализм какой-то… Только сейчас она заметила узкий рукав короткой, не больше метров двух, дорожки к ограде. Вероятно, раньше здесь было местечко для хранения каких-то вещиц садовников парка или уборщиков. Или стояли бочки с белым песком, который было предписано обновлять неустанно. Потом дорожки заасфальтировали и, наверное, для всех парковых служб сделали где-то общее помещение. А дорожка осталась, и старые каменные бордюры плавно очерчивали её.

И вот эти самые гладкие бордюры были украшены с обеих сторон обманчиво безыскусными букетами мелких цветочков, виртуозно заключенных в вафельные конусы для мороженого, в свою очередь своими остриями конусы прямо держались воткнутыми в густой траве!

Она прошла дальше: невозможно отвести глаз… По пяти цветочных факелов с каждой стороны: фиалки, анютины глазки, ландыши (в октябре!), незабудки разных цветов… невероятно. Она дошла до парковой ограды и остановилась: дорожка кончилась.

Но то, что она увидела за высокими, как жильные струны арфы, прутьями, заставило её замереть и затаить дыхание.

На изумрудном газоне размером немногим более стола для пинг-понга, перед белым домом с мраморным крыльцом в три широкие ступени и двумя довольно облупленными львами по бокам был накрыт поистине королевский сладкий стол!

Чего только не было учтено в этой дотошной, музейной сервировке. Изумительная скатерть и салфетки, бокалы для воды и вина, тарелки, одна на другой под смену угощений, столовые приборы, наутилусы с живыми цветами, вазоны с фруктами и крошечными пирожными, подносы на высоких ножках под стеклянными колпаками с конфетами в отдельных кружевах, чайные чашки и яркий чайник в форме петуха! Лёгкий ветер поднимал края длинной белой скатерти с вышитыми узорами, и она могла увидеть во всей красе и костюмы гостей вокруг этого стола.

В недоумении терпеливо ожидая куда-то запропастившегося хозяина – пошёл встретить Почётную Гостью и не вернулся! – за столом в плетёных креслах и на всех трёх ступенях каменного крылечка ко входу в дом сидели и не двигались, замерев в чинном молчании, удивительные создания: причудливые строгие золотистые Зайцы и белые Кролики в смокингах и лосинах, узкомордые умные Лисы в сюртуках с полами вокруг хвостов, добрые толстые Голуби с отливающими на солнце розово-серыми грудками – непостижимо, какими средствами художник, создавший их, смог добиться этих переливов, естественных, как настоящее оперение дикого голубя, и пластичных, как бензиновое пятно в дождевой луже.