— На свете много новых планет, — настаивал я, — если вам действительно не нравится Земля. Это девственные миры, где вы могли бы жить на лоне природы. Моря, по которым не плавали люди; равнины, не знающие первопроходцев; существа, не видевшие охотников. Когда Край Света слишком действует мне на нервы, я мечтаю об этих мирах…

— Я видел новые планеты, — заморгал старик. — Хватит с меня дикой природы, которую я встретил на страшной планете Убегающей Звезды. Чудища в небе, чудища в море, чудища на земле! Я ищу свои утраченные годы. Если я найду их здесь с помощью драгоценной Лилит, я буду благодарен компьютерам, которые разработали новую сыворотку; автоматическим фабрикам, которые изготовили ее. Но ничего не буду должен природе. Естественная смерть убила бы меня много лет назад… Я не верю природе, я не верю людям. Посмотрите на эту жуткую тайну природы, которую вы зовете Краем Света, взгляните на капитана Скаббарда — страшная природа, страшные люди. Позвольте мне заниматься машинами. Это все, что мне нужно. Машины я понимаю. А природа… Пространство, называемое Краем Света, насколько я знаю, страшная загадка, которую не могут разгадать лучшие умы Легиона, хотя пытаются сделать это уже много лет. А люди… Я видел, как драгоценная невинность Лилит Адамс пробуждала зло в худших и лучших из людей. Возьмите с собой природу и людей, а мне оставьте машины.

Оп прислонился к гладкой поверхности монитора.

— Я их люблю, я им доверяю. Я знаю, как они работают, и я умею чинить их. Я люблю машины, потому что они существуют для того, чтобы работать на человека. Предоставленная самой себе, природа всегда убивает, если только человек не ухитряется укрыться от смерти. А машины способны спасти мою бедную старую жизнь при помощи драгоценной сыворотки Лилит.

Я по-прежнему ничего не понимал. Хотя старый Хабибула меня позабавил, я не мог поверить в его историю. Розовое сияние ого кожи и рассказ о драке на «Эревоне» явно противоречили его жалобам на старость.

И все же он выглядел слишком умным, слишком смелым, слишком красноречивым. Я не мог поверить, что нормальный человек способен ненавидеть свое естественное окружение так, как утверждал он, или до такой степени любить машины. И конечно, я не мог поверить, что ветеран Легиона в здравом уме и трезвой памяти способен был удалиться на Край Света. Еще больше меня смущала Лилит Адамс. Я никогда не встречал девушку, которая была бы так восхитительна. Я не мог справиться с мыслью, что она куда красивее любой машины. Я боялся ее. Я взглянул на Жиля Хабибулу.