— Сиди. Пожалуйста, сиди.

Палуба кренилась туда-сюда, словно медленные качели, и поэтому, садясь на лавку, Карина больно ударилась о какую-то железную штуку. Хотела заплакать, чтобы папа знал, но посмотрела на него и передумала.

У папы было страшное лицо. Как если бы он сломал главный компьютер в питомнике, а воспитательница узнала. С одним мальчиком из ее группы такое было, правда, потом оказалось, что комп не сломался совсем, а просто отключился по аварийной программе, но воспитательница плохо в этом разбиралась… А тот мальчик смотрел так, будто собирался всех убить. И потом убежать через окно.

Сидеть на месте тоже было интересно. Паром раскачивался все сильней, и вещи начинали ползать по палубе, как живые. Некоторые сумки и кофры норовили перекинуться, и она загадывала на них желания, не настоящие, а так, по мелочам: выпали новые фломастеры и чтобы папа рассказал сказку, а про подружиться с Лизой из восьмой группы сорвалось. А еще очень смешно было наблюдать за людьми. Карина никогда не видела столько смешных людей сразу.

Одни ощупывали себя, залезая в многочисленные карманы, другие по-собачьи рылись по сумкам, очень многие прижимали к ушам мобилки, а потом встряхивали их, жали на кнопки и снова встряхивали. Но смешнее всего они смотрели друг на друга. Так, будто внезапно замечали у соседей невидимые раньше клыки, рога или хотя бы пистолеты.

— Поймают, — уверенно сказала бабушка, которой хотелось конфет.

Папина шея дернулась, как если бы он проглотил, не прожевав, большой кусок не очень вкусной еды. Вдалеке рыжая Кудря улеглась на палубу возле зеленой катушки, свернувшись в похожий на эту катушку клубок.

Двоих людей в красивой голубой форме Карина заметила издали. Они подходили к пассажирам, и те сразу начинали бояться. Хотя ничего им не было: один из двоих смотрел на какие-то карточки, другой делал запись в маленьком, почти игрушечном нетбуке. После чего оба кивали и подходили к кому-то следующему.

Папа склонился к самой Карининой голове и что-то прошептал, жарко щекоча шею. Карина не расслышала:

— Что?

Бабушка на соседней лавке вся подалась вперед, как будто готовилась прыгнуть рыбкой, только не за борт, а в другую сторону.

— Ничего, — сказал папа. — Потом.

Они приближались. Уже было слышно, что первый говорит всем «ваши документы» (и точно никаких конфет) и потом «спасибо» или почему-то «без паники», а второй не говорит ничего, только беззвучно шевелит губами, записывая. Наконец, подошли к соседней скамейке, и бабушка с готовностью протянула синий кусочек пластика: