* * *

Замок Кроуницкой Королевской Академии светился жёлтыми глазками окошек. Извечный туман, сегодня особенно плотный, поглощал одну за одной прямоугольные башни, лишая здание величественной высоты. Даже горы вокруг попрятались за белёсой вуалью, вытолкнув из своих недр неуклюжее творение зодчих в качестве сурового стража. А он был только рад служить охранником. Гранитный фасад достойно противостоял времени: тёмный камень впитал в себя смену эпох, и сам стал памятником, величавым монолитом истории.

В такие дни замок казался мне одушевленным существом — студенческая суета вдыхала жизнь в древние камни, какая-то таинственная сила шевелила его фундамент, и Кроуницкая Академия пыхтела, раздувалась и завывала на десятки голосов. Чудилось, вот-вот разом зарычат все каменные львы, вспорхнут с барельефов и фресок змеи, полыхнут огнём драконы, залают псы и запоют птицы.

Накануне Праздника Династии это ощущалось особенно остро, и высокие квадратные ворота были огромным беззубым ртом каменного монстра, охотно выплёвывающим из своего теплого недра очередного обитателя. Хвойные растяжки из еловых лап висели над входом-ртом смешными усами, украшенными бордовым лентами, золочеными коронами и переливчатыми иллюзиями, сверкающими разноцветными вспышками.

Я так сильно полюбила Кроуницкую Академию, что считала её своим настоящим домом, где у меня была настоящая жизнь. И я была частичкой её души, крохотной капелькой, дарующей жизнь древнему замку. Чувствовала причастность к чему-то важному и великому. Может, именно так ощущали верноподданные принадлежность Квертинду и верность Иверийской династии, в честь которой отмечали ежегодный праздник?

Накинув капюшон с львиной вышивкой, я прищурилась, едва угадывая очертания статуи семи богов, увенчанной золоченой короной. До вечера ещё было несколько часов, но в такой мзге трудно было различить что-то дальше расстояния вытянутой руки. Снега не было, но ледяной туман колол щеки не хуже злой метели.

— И чего тебе не сиделось в комнате, Сирена? — спросила я пустоту, зябко потирая плечи.

Любая нормальная студентка немедленно повернула бы обратно и устроилась у большого камина в гостиной с чашкой ароматного отвара или айвового сока. Коротким порывом было так и поступить, но это означало бросить подругу на съедение дикарю. Допустим, она этого ещё заслуживала, но вот Лоним — точно нет. Не знаю, что у них там произошло, и вряд ли я подходила на роль переговорщика, но выяснить причину была обязана.

Каменные ступени, уводящие с площади перед академией, покрылись ледяной коркой, и спускалась я медленно. Кое-где даже держалась за стволы елей. Моим первоначальным планом было найти Сирену, потребовать объяснений и утащить её в нашу комнату подальше от таххарийской ахатвари. Если получится — хитростью и уговорами. Если не получится — силой.