Линус опустился на четвереньки. Конечно, он не смог бы заползти под диван, но если приподнять покрывало, то удастся туда заглянуть.

Он так и поступил. Лег на живот, прижавшись щекой к полу, и заглянул в логово Теодора. Справа лежало мягкое одеяло, свернутое в форме гнезда, а вокруг валялись сокровища Теодора. Там были монеты и камни с прожилками кварца (как в комнате Люси) и красивая красно-белая ракушка с трещиной в середине.

А еще там был лист бумаги, на котором Линус смог разобрать несколько слов: «Хрупкий и тонкий. Меня удерживают…»

Засушенный цветок, похожий на те, что он видел в саду.

Листок дерева, настолько зеленый, что его мог вырастить только спрайт.

Кусок разбитой пластинки.

Картинка, вырезанная из журнала, с улыбающимся коридорным, который помогал женщине с сумками.

И еще там была фотография молодого Артура, а рядом, любовно сложенные горкой, лежали пуговицы.

Такие маленькие сокровища мы иногда находим, не зная их происхождения. Находим, когда меньше всего ожидаем. И это прекрасно, если подумать.

На глаза Линуса внезапно навернулись слезы.

– Это прекрасно, – прошептал он.

Теодор согласно чирикнул, ткнул носом в горку пуговиц, будто что-то искал, и подхватил ртом знакомую латунную пуговицу.

Затем подошел к Линусу, разжал челюсти и уронил пуговицу на пол. На латунной поверхности остались отпечатки его клыков. Теодор подтолкнул пуговицу, посмотрел на Линуса и защебетал.

– Для меня? – переспросил Линус. – Хочешь, чтобы я ее взял?

Теодор кивнул.

– Она ведь твоя!

Теодор подтолкнул пуговицу к нему еще ближе.

Линус сидел на полу, привалившись спиной к дивану, и смотрел на пуговицу в своей руке, поглаживая пальцем следы от клыков Теодора.