— Ну вот, — произнесла она, устроившись; голос ее ослабел и скорее походил на его голос, как, в сущности, было всегда; в сущности, в сущности. — Куда мы отправимся?

Оберон вынул ключи, данные ему старухой. При выходе, так же как и при входе, нужно было отворить железные ворота.

— Думаю, домой. — Девочки, которые играли на тропе в камешки и собирали одуванчики, подняли глаза, чтобы посмотреть, как он бормочет себе под нос. — Думаю, домой.

III

III

Могучий «вульпес» Хоксквилл доставил ее в Город за время, близкое к рекордному, хотя (согласно ее часам) без небольшого опоздания не обошлось. Теперь она владела всеми недостающими кусочками из головоломки по имени Рассел Айгенблик, но разбираться с ними пришлось дольше, чем она рассчитывала.

Как раз к сроку

По дороге на север Хоксквилл раздумывала о том, как представиться потомкам Вайолет Дринкуотер — антикварием, коллекционером, последовательницей какого-либо культа, — чтобы ей показали карты. Но если бы те самые карты не предсказали появление Хоксквилл (а Софи узнала ее, как только увидела), ей никогда не пошли бы навстречу. К тому же она оказалась их дальней родственницей, что тоже помогло; совпадение вызвало восторг у семейства и заинтересовало их не меньше, чем самое Хоксквилл. Но даже при таком благоприятном развитии событий у нее ушло несколько дней, которые они с Софи провели, склонившись над картами. И еще не один день она изучала последнее издание «Архитектуры загородных домов», со странным содержанием которого Дринкуотеры как будто не были особенно хорошо знакомы; пока она читала и размышляла, вся история — или та ее часть, которая уже успела осуществиться, — понемногу прояснялась под ее внимательным взглядом, однако «Клуб охотников и рыболовов с Шумного моста» все еще приближался к судьбоносной встрече с Расселом Айгенбликом, Хоксквилл по-прежнему не знала, на чьей она стороне, и ее путь оставался туманным.

Теперь наступила ясность. Дети детей Времени: кто бы мог подумать? Шут и Кузен; Путешествие и Хозяин. Младшие Козыри! Хоксквилл мрачно улыбнулась, огибая гигантский отель «Эмпайр», где обосновался Айгенблик, и решила прибегнуть к колдовству, которого обычно избегала.

«Вульпес»[365] она поставила в похожий на пещеру гараж-парковку под отелем. У двери и лифтов дежурили вооруженные охранники и служители. Хоксквилл обнаружила, что ее автомобиль попал в очередь на осмотр. Она приглушила рев мотора и вынула из бардачка сафьяновый мешочек. Извлекла оттуда осколочек белой кости. Она принадлежала абсолютно черному коту, сваренному живьем в кухне у Негры — espiritista, которой Хоксквилл в свое время оказала большую услугу. Был ли это палец или фрагмент верхней челюсти, Негра не знала; она обнаружила его, после того как целый день экспериментировала перед зеркалом: аккуратно отделяла кости от смердящего остова и одну за другой клала в рот, разыскивая такую, от которой ее отражение исчезнет. Нашлась именно эта. Колдовские обряды Хоксквилл всегда считала вульгарными, а этот особенно отталкивал ее своей жестокостью, сама она сильно сомневалась в том, что среди тысячи с лишним костей черного кота имеется такая, которая делает человека невидимым, но Негра заверила, что кость сработает независимо от того, верит она или нет; теперь этот подарок пришелся очень кстати. Хоксквилл огляделась; убедилась, что служители еще не заметили ее автомобиль; предусмотрительно оставила ключ в замке; с гримасой отвращения сунула косточку в рот и исчезла.