– У меня больше нет гордости, – сказала она, хотя вся ее напряженно выпрямленная фигура говорила о гордости. – Я слышала твои слова: «Ты мне не жена. Я не хочу быть тебе мужем», но не сумела принять их, как положено женщине. И погналась за тобой, потому что… только с тобой, Керован, я могу верить в себя. И если ты опять отвергнешь меня ради службы Имгри – да разве такой, как он, смет говорить тебе: «Делай то, делай это»! – я последую за тобой. Даже если ты присягнул ему…

Она, прищурив глаза, всматривалась в мое лицо, а я все не мог найти слов для ответа. Как, не умея совладать с собой, я найду в себе мужество от нее отгородиться? Чувства мои грозили взбунтоваться.

Я покачал головой, радуясь, что можно ответить хоть на один простой вопрос.

– Я никому не присягал. – Эти слова дались легко. – Я сам решил ехать. Если бы не считал, что так надо, никто бы меня не заставил.

И наверное, чтобы уйти от ее вызова, я заговорил о своем деле – о полученных Имгри сведениях, что Ализон ищет Силу.

К счастью для меня, она заинтересовалась.

– И как, удалось тебе найти в Пустыне союзников?

Я рассказал о Всадниках-оборотнях.

– Так-так… А кого ты ищешь теперь? – спросила она.

Я судорожно вздохнул и покачал головой. И стал рассказывать, как вернулся в разоренный лагерь. Когда назвал имена Элис и Джервона, она вцепилась в мое плечо:

– Так они выжили! Удержались на земле! Я думала… Я так и надеялась.

Теперь уже я спросил:

– А ты куда пропала?

Она немного отодвинулась, пригладила волосы. Я только теперь заметил, что поднимается ветер, а солнце скрылось за тучами. Она хмуро взглянула на небо.

– Будет буря. В воздухе чувствуется. Там, наверху, – она махнула рукой на крутой каменистый откос, – есть где укрыться… Идем.

Я не нашел причин для отказа. Пошел за ней и повел за собой кобылу и пони. Только теперь я вспомнил про кошек. Они куда-то скрылись.

Подъем был нелегок, а тучи становились все гуще и темнее. Когда мы обогнули стену и вошли во внутренний двор, начали падать первые капли дождя. Небо на западе прорезали вспышки молний. Раскат грома был тяжелее, чем грохот ализонских боевых машин, толпящихся в горле какой-то узкой долины.

Я расседлал кобылу, освободил от вьюков пони. Джойсан подхватила часть груза, унесла в темный промозглый зал. При виде маленького вьюка она заметила: